наследник. Что бы ни стряслось...
– Я слушаю тебя, рыжий...
В шорохе ветра явственно пробивается тревога.
– Телемах, сын Одиссея, внук Лаэрта – продолжатель рода. Пускай наш сын пачкает пеленки и временами мается животиком; важно, что он наследник по закону! Отныне и навеки. Мой отец всегда знал, что делает.
– И ты боишься...
– Да, я боюсь, Пенелопа. Боюсь, и мне не стыдно в этом признаться! Слишком многим Итака с ее влиянием на море – кость в горле! Сейчас наш флот нужен всем, нас встречают кликами восторга, но позже... Запомни, рыжая: когда тебе будет плохо, одиноко или мучительно холодно на пустом ложе, ты представь, что я сижу вот в этом углу. На корточках. Смотрю на тебя; улыбаюсь. И тихо шепчу: 'Я вернусь!'
– Рыжий... не надо!..
– Надо. Тебе не станет легче жить, но станет легче ждать. Пусть герои не спят ночами, грезя о державе Пелопидов от эфиопов до гипербореев! – я не герой. У меня семья. Никто из них не в состоянии сказать: у меня семья. Жены, дети – да! но не семья. Ты можешь себе представить обремененного заботами о семье ванакта Агамемнона? Аяксов, Большого и Малого?! Менелая, чью жену мы якобы едем отбивать? даже у Диомеда – не получилось...
Тишина.
И коротко, ясно:
– У них есть слава, долг или честь, но нет семьи. А у меня – наоборот.
– Ты хочешь сказать...
– Если, не приведи Гадес, я погибну, тебя на следующий день возьмет в осаду армия женихов. Все соседние острова, от Зама до Закинфа! а днем позже – Пелопоннес и Большая Земля. Вдова Одиссея- Многокорабельного... тебе позавидует Елена! Они будут убеждать народы, что мечтают о твоей красоте! они станут пить, жрать и врать так громко, что им поверят. Допускаю, среди них даже сыщутся один-два восторженных юноши, кто на самом деле полюбит тебя. Как любят символ. Но большинству будет нужен венец итакийской басилевии вовсе не из-за твоих чар. А наш сын...
– В лучшем случае его оставят прозябать во дворце. Время от время бросая подачки, словно шелудивому псу, – в посвисте ветра прорезалась отточенная черная бронза. – В худшем...
– Ты умница. Ты сама все понимаешь. Поэтому я вернусь. Меня любят боги.
– Рыжий... что ты говоришь, рыжий?..
– Любят. Вернее, полюбят. Я жить не могу без любви Глубокоуважаемых. Ведь это очень просто: если я люблю их, смогут ли они отказать мне в любви? никогда!
– Ты сумасшедший... – шепчет ветер.
– Да. Да... – отзывается прибой. – И еще: прошу тебя, заклинаю, молю всем сердцем... Если однажды наш сын захочет совершить глупость, и на все твои разумные доводы ответит: 'Я должен, мама. Должен, и все тут!' – не мешай ему. Останься со всей своей мудростью, и не мешай. Хорошо?
– Рыжий...
– Фокеяне! Мужи божественных вод Кефиса и веселых Крисских долов! Браноносцы обильной злаками Анемории, утесного Пифоса, хранители священных Дельф! Доколе! Знаете ли вы, что проклятые хеттийцы признали договором петуха-Париса, как вассального им царя Трои?! Теперь дряхлый калека Приам даже если и захочет отступить, вернуть похищенную Елену – ему не позволят! сменят на троне этим лесным варваром!..
– Позор!
– А знаете ли вы, хранители величайшего оракула – как хеттийские союзники троян именуют нашего Аполлона? нашего Блистающего Феба?! нашего Отпирающего Двери, Дельфиния, нашего Стрелка?!
– Как?!
– Апалиунас!!!
– Смерть! смерть косноязычным!..
– Оракул вещает победу!
– Беотийцы! Камни Авлиды, леса Этеона и холмы Феспий вопиют к небесам! Не здесь ли, в Семивратных Фивах, родина величайшего из великих, взошедшего к бессмертным Геракла?! Не вас ли ободряет на бой его тень? его память?! его сила и отвага?!
– Нас!
– Земляки Геракла! В этот суровый для ахейцев час я, Одиссей, стою в вашей заветной роще пред алтарем Посейдона! Внемли мне, Колебатель Земли! услышь, Черногривый! Фитальмий-Производитель, могучий Владыка Пучин! Эти мерзкие троянцы! – они до сих пор похваляются, как мощный бог пачкал лилейные руки в растворе их жалких стен! как Зевс наказал своего старшего брата за дерзость, принудив служить ничтожным! как басилей Лаомедонт изгнал бога без платы за труд, грозя отрезать его олимпийские, многослышащие уши!
– Все! как один! горе тебе, Троя!!!
– Знамение! земля дрожит!..
– Воители прекрасных Афин! Дух Тезея, убийцы грозного быкочеловека, предводительствует вами! Нет никого, искуснее вашего басилея Менестея, в построении колесниц и пеших щитоносцев! Афинские старцы умудренней прочих, афинские девушки милей иных, афинские матери плодовитей всех!
