– Надо бы, чтоб заливом, – лицо дяди Алкима вспотело, и он промокнул щеки куском ткани. – Очень надо, мой басилей. Обоз ведь по ночам щипать станут. Вот за этим, собственно, я...
И в третий раз посмотрели мужчины на Одиссея. Все здесь взрослые, все постриженные; двоим оставаться, одному уходить.
Отгадайте: кому?
...я брел наугад, не разбирая дороги. Мальчишки идут на Фивы, а я – наугад. Гребни шлемов, бронза и медь; а я – куда глаза глядят. С запада город брать надо; а я – шаркая по грязи.
По грязи, и так – до самой смерти.
Скорлупа вокруг меня отзывалась привычным треском, словно чуяла: решение уже на пороге. Шаг, другой, третий, и оно будет принято, решение безумное и безудержное; но сейчас в треске крылся незнакомый отзвук. Тогда я не знал: так трещит Номос, когда ему приходит срок расти. Это чревато разрушением, трещинами и гибелью; преодолевая собственные границы, Мироздание обречено пройти через все рубежные страхи и опасности, какие в нем сыщутся; но в пору расширения, оставшись вопреки зову в прежних границах,
Прости меня, мама.
Пойми меня, папа.
Если сможете, простите и поймите.
Я вернусь.
Решение принято; пора действовать. Однако наобум действует лишь самоубийца. А отнюдь не сын басилея Лаэрта и ученик мудрого дамата Алкима. Первым делом надо – что? – выяснить, куда ты собрался. И за чем.
Ответ был ясней ясного: на войну за подвигами.
'Славно, славно... – будто наяву, скрипнул в голове рассудительный Алкимов голос. – И как мы намерены добраться до войны с подвигами?' Одиссей даже вздрогнул; обернулся. Однако рядом никого, кроме привычного Старика, не оказалось, а Старик молчал.
Или все-таки не молчал?
Ладно, ерунда. Ответы – убийцы вопросов; вот он, ответ – встал напротив вопроса в броне и шлеме, выставил копье! Удар! Наповал!.. Если герою охота примкнуть к войску эпигонов, надо достичь Калидона, где расположился богоравный Диомед, сын Тидея! И путь один: морем. В гавани сейчас стоит корабль кормчего Фриниха. Значит, разыщем Фриниха, а лучше – старого знакомца, эфиопа Ворона...
Осталось тайно выбраться из дворца: не хватало еще, чтобы Эвмей или, того хуже, няня увязались за ним!
Вскоре, радуясь удаче, сын Лаэрта что есть духу припустил по каменистой дороге, ведущей в гавань. На подходах к береговому поселку перешел на шаг, выравнивая дыхание. Спешка? волнение?! что вы! – гуляю, дышу эфиром осени... Позади тенью волочился Старик – однако гадать, как ему удается поспевать за легконогим юношей, Одиссей не стал. Давно привык к странностям вечного спутника.
Корабль Фриниха лежал на песке у причала, грузно придавив фаланги – вереницу катков из черного тополя. Судя по всему, кормчий сегодня отплывать не собирался.
Успел!
Ворон после недолгих поисков был обнаружен в ближайшем притоне. Эфиоп вел неравный бой с превосходящими силами противника в лице двух винных кувшинов – одновременно готовя пути отхода в укромное местечко, захватив в качестве трофея самую пухлую из служанок. Битва шла успешно: один из врагов был уже разбит вдребезги, сам Ворон – полон желания сражаться до победного конца; а судя по подмигиваниям служанки, с путями отхода забот не предвиделось.
Одиссей опустился на скамью напротив эфиопа. В ответ на предложение вина мотнул головой: 'Не сейчас!'; скучающим взглядом обвел притон. Лениво поинтересовался:
– Догуливаешь? Когда отплытие?
– Скоро... маленький хозяин, – Ворон запнулся, раздумывая: можно ли взрослого, постриженного Одиссея звать по-прежнему, 'маленьким хозяином'? Но ничего другого не придумал. – Скоро, да! Завтра- через-завтра.
– На Эвбее будете? – сразу про Калидон спрашивать не следовало.
– Не будем. К Коринфу поплывем, да! Наверное. А зачем тебе Эвбея, маленький хозяин?
– Шурина в гости пригласить хочу. Паламеда.
Это прозвучало солидно, по-взрослому. В самом деле, почему к отцу гости ездят, а к нему, Одиссею, нет?! Он теперь тоже большой! наследник...
– Ай, жалко! не будем на Эвбее! – искренне огорчился Ворон. – Совсем не по пути, да!
– В Коринфский залив, небось, мимо Калидона поплывете? Задержитесь на денек?
Одиссей прикинул в уме перипл[40], который рисовал им с Ментором дядя Алким. Все сходилось.
– Мимо, да! Только заходить не станем... Зачем? Были недавно, что там еще делать, да?
– Ладно, свежей воды вам! – махнул рукой Одиссей, вставая. – Никто другой на Эвбею не плывет, а?
– Не плывет, точно, не плывет! Обожди, маленький хозяин, вернемся – я узнаю, кто на Эвбею собирается. Тебе обязательно скажу, да!
– Удачи, Ворон, – и, не слушая эфиопа, сын Лаэрта вышел вон.
