– Убийца! Ты не просто убил меня! Ты помешал мне насладиться любовью и зачать новую жизнь! – и раджа действительно увидел, что лань-самец, которого он поразил стрелами, в момент злосчастного выстрела как раз покрывал скрытую кустами самку. – Да будет тебе известно, что я – великий аскет Киндяма, принявший звериный облик из-за противоестественной страсти к лучшей из самок! Мои духовные заслуги при мне, и хотя грех за убийство брахмана тебя не отяготит, ибо стрелял в неведении… Слушай же мое предсмертное проклятие: когда ты возляжешь на ложе с женщиной и почувствуешь близость экстаза – ты умрешь, как умираю сейчас я!
И лань-самец Киндяма, измученый тяжким страданием, расстался с жизнью, а раджа тут же предался скорби. Точнее: в ужасе и смятении бросился прочь, уже не помышляя об охотничьей удаче, и с тех пор проклятие тяготеет над ним. Дико ему теперь возлечь на ложе с любой из своих супруг, да и вообще с любой женщиной. Смертный страх за плечом стоит, скребет корявым когтем по хилому лингаму. Но, с другой стороны, умри он, не оставив потомства – коротать ему время в адском закутке Путе!
Альбинос был в отчаянии, и пригорюнившиеся жены ничем не могли помочь мужу. Проклятие, тем паче предсмертное – дело серьезное. Есть ли способ его обойти?
Ни Мадра, ни Кунти, ни сам Альбинос этого не знали.
Впрочем, как выяснилось вскоре, Кунти знала!
Рассказав своей подруге историю с проклятием аскета-скотоложца, Мадра через три месяца буквально ворвалась в покои жены Слепца с ошеломляющим известием: Кунти зачала!
Для всех остальных в этом факте не крылось ничего удивительного – но только не для двух цариц, которые знали истинную подоплеку!
– Что, объехала-таки судьбу на кривой?! И как же? – возбуждение Мадры передалось и Гандхари.
Беременные вообще раздражительны, а когда ты беременна второй год подряд…
– Не знаю! – всхлипнула Мадра, шмыгая покрасневшим носом. – Она мне не говорит! И муж – то-о-оже!
– Да, не повезло тебе с мужем, Радость ты моя, – Гандхари вздохнула, понимая, что утешать подругу бесполезно. – Может, проклятие выдохлось?
– Нетушки! – уперла руки в крутые бока младшая жена Альбиноса. – Если б оно выдохлось, супруг ко мне непременно пришел бы! Я ж вижу, как он на меня смотрит! Так бы и набросился, с косточками съел!
– Ах, Кунти, ах, хитрюга! Неужели загуляла?! – ахнула Гандхари, поразившись собственной догадке.
Мадра безучастно пожала плечами.
– А муж-то знает?
– Знает.
– И… что?
– Ничего. Даже повеселел немного. Дескать, род продолжен будет, в Пут не попаду. Ни слова худого ей не сказал. Наоборот, ожерелий надарил…
Еще с полчаса подруги-царицы, охая и ахая, обсуждали странное поведение Альбиноса, которому наставили рога, а он еще и рад! – но так и не смогли найти этому разумного объяснения. Избежать ада – дело хорошее, но радоваться по поводу измены супруги?!
Вовеки не бывало!
В положенный срок Кунти благополучно разрешилась от бремени мальчиком, которого нарекли Юдхиштхирой – Стойким-в-Битве; прозвали же с пеленок Царем Справедливости.
А через полгода после родов Кунти вновь забеременела!
Мадра не находила себе места, они с подругой терялись в догадках – а Кунти-коровища в ответ на все вопросы только загадочно ухмылялась и молчала, как рыба. Сам Альбинос пару раз явно порывался что-то рассказать своей младшей жене, но в последний момент шел на попятный.
Боялся, покоритель народов.
Гандхари тем временем совсем измучилась носить бесконечную беременность – уж скоро два года, как на сносях, сколько ж можно! И, отчаявшись разродиться, обратилась за советом к старухе-ядже, сысканной по ее приказу доверенной служанкой.
Зелье, купленное у старухи, подействовало мгновенно. Не случись тогда во дворце Вьясы-Расчленителя, быть Слепцу вдовцом – корчившаяся в судорогах царица уж и не чаяла остаться в живых, мечтая лишь о смерти-избавительнице!
Вытащил мудрец бабу с того света. За косы выволок, хоть и ругал ругательски: не доносила плод до нужного срока – страдай, дуреха!.. Злился, слюной брызгал, но из кожи вон лез, чтобы спасти и мать, и плод.
Спас.
Тот мясной блин, что вышел комом из чрева Благоуханной, Вьяса царице показать отказался. Зато в дворцовом храме Вишну тем же вечером объявилась сотня странных бамбуковых ларцов 'с топленым маслом' – а с чем еще, один Расчленитель, да еще, может быть, Вишну-Опекун ведали.
Теперь мудрец безвылазно сидел в Хастинапуре. Регулярно наведывался в храм, чертил на стенах священные знаки, бормотал мантры и молитвы – и через девять месяцев из ларцов извлекли целую сотню младенцев мужеского пола.
Вернее, сотню мальчиков и одну невесть откуда взявшуюся девочку.
То-то радовались царственный Слепец с супругой! Кто под небом нас плодовитей?! – разве что царь Сагара из Солнечной династии, отец шестидесяти тысяч сыновей из тыквенных косточек! Так еще неизвестно, жил ли этот Сагара на самом деле; а мы-то точно живем, идите-щупайте!
