– Было, Учитель, – мальчишка теперь смотрел в пол, изучая узор на циновках, и это не нравилось Дроне; впрочем, когда Карна смотрел ему в лицо, Наставнику это тоже не нравилось.
Будь его воля…
– Сомневаюсь, что после этого вы помирились… э-э-э… Я имею в виду, что царевич вряд ли простил тебя. И это достаточно веский повод для человека твоего сословия, дабы столкнуть спящего врага в воду. Не находишь?!
Карна резко вскинул голову, и Наставник опять почувствовал: глаза предательски слезятся.
– Разве этому ты учишь нас, Учитель? Честный бой, один на один, – это достойно воина. А связать беспомощного врага и сонного столкнуть в реку – позор для мужчины! Тебе ли этого не знать, Учитель?! А если уж ты всерьез считаешь меня мерзавцем, способным на подлость, то ответь: почему, когда Бхиму несло мимо меня, я не размозжил ему голову камнем?! Чтоб наверняка! Чтоб на дно – и концы в воду! Камней вокруг хватало, а мою меткость ты прекрасно знаешь! Подозревая во мне убийцу…
– Я не подозреваю. Я спрашиваю. И спрашиваю здесь я, твой Учитель, а ты, мой… А ты, юноша, должен отвечать на вопросы, а не задавать их. Ясно? – голос Дроны опять звучал ровно и безжизненно, но чего ему это стоило, знал только сам Брахман-из-Ларца.
– Ясно… Учитель, – выдавил Карна.
Вся его яростная язвительность пропала втуне.
По крайней мере, так думал сам сутин сын.
– Хорошо, допустим, ты действительно невинный голубь. Но ты ведь наверняка знаешь, что это не первое странное происшествие, которое случается с Бхимасеной за последние полгода. Не так давно он скорбел животом и еле-еле оправился…
– Тоже мне странность! Жрет что ни попадя, Волчебрюх! – Карна, забывшись, перешел границы дозволенного. – Его животом – и не скорбеть?! Ха!
– А до того царевича едва не укусил бунгарус, случайно оказавшийся в его доспехах. Между прочим, эти змеи здесь не водятся, – Дрона жестко сощурился, наблюдая за реакцией Карны.
– Собака везде грязь найдет, – хмыкнул сын возницы; и вдруг широко ухмыльнулся. – Вот на днях шел Бхима по лесу, присел по большой нужде – и на что бы вы думали? – точняком на гнездо земляных ос уселся! Тоже, небось, единственное в округе! Правда, ужалить только одна успела – Бхима так рванул, что остальные подохли, догоняя! Вот я к тому и клоню, Учитель, что собака… – Карна уже откровенно веселился, напрашиваясь на дюжину-другую плетей, но Дрона словно утратил к нему всякий интерес.
Даже одергивать не стал.
Просто повернулся и пошел вон из шатра.
Карна разом поперхнулся очередной дерзостью, выскочил следом за Брахманом-из-Ларца, проводил того долгим взглядом – и быстро направился в противоположную сторону.
А маленький брахман тем временем уже принял решение.
Каждое происшествие по отдельности вполне могло сойти за случайность. Или чью-то глупую шутку. Но третий 'несчастный случай', уж очень смахивающий на покушение, подряд – это слишком. Сомнительно, чтоб за оставшиеся полтора дня произошло что-то еще… И все-таки надо будет сказать Крипе: пускай присматривает за Страшным, да и за остальными братьями-Пандавами. А он, Дрона, должен ехать в город, не откладывая. Надо посоветоваться с Грозным. И попытаться выяснить, кто стоит за всеми этими 'случайностями'. Нахальный сын возницы? Маловероятно. А вот его отец, приближенный к себе Слепцом и готовый ради покровителя на многое…
Да и мальчишка может кое-что знать.
Нет, но какова несправедливость! Этот наглый сутин сын, этот безродный ублюдок, не обладающий никакими заслугами – ни высокой варной, ни аскетическим пылом, ни смирением или иными добродетелями; этот нахал, драчун, бабник и грубиян – несомненный талант! Как легко он схватывает все, чему учит его Дрона и другие воинские наставники! Мимоходом, на лету, как бы между делом… Пожалуй, по способностям он не уступит даже Арджуне, прирожденному воину (и, как недавно выяснилось, сыну Громовержца)!
В роду быстроногих оленей родился тигр?!
Где же Закон? Всеобщий Закон-Дхарма, коему надлежит следить и распределять?! Соблюден ли он?
А Польза так уж и вовсе сомнительна…
– С возвращением, уважаемый! А не скажешь ли ты, где тут обретается некий Карна, сын Первого Колесничего?
'Стражники. Трое. Но не простые, а с полосами алой кошенили на шлемах – личная гвардия Грозного, элита среди блюстителей порядка, – отметил про себя наставник Крипа. – И зачем им этот обормот понадобился? Украл что? Или дочку какого-нибудь сановника обрюхатил?'
– Где-то здесь, должно быть, – пожал плечами Крипа. – Что я, за каждым сутиным сыном следить должен?! Тут бы повезло за царевичами уследить…
Стражники понимающе закивали и двинулись вдоль длинной череды пыльных колесниц, груженых телег и тягловых слонов. Время от времени они останавливались, чтобы задать один и тот же вопрос.
Ответ тоже не баловал разнообразием: все только пожимали плечами. Многие вообще плохо представляли, о ком идет речь, а те, кто знал долговязого буяна, понятия не имели, где он сейчас.
– Да к отцу, наверное, умотал… Куда ж еще?!
– Видел! Минуту назад видел! Или нет: это я вчера его видел!..
– Делать вам больше нечего! Дайте разгрузиться!
– Вспомнил! Клянусь Индрой, вспомнил! Позавчера я его видел! Или позапоза…
