– Нет. Меня могут хватиться. Говейн не обрадуется, узнав, что вы сбежали.
Элис понимающе кивнула. Она решительно направилась к дороге, которая уведет ее от этих затхлых горных пещер, бунтовщиков и… Говейна. Дойдя до деревьев, она в нерешительности остановилась. Густой темный лес пугал.
– Фермер Дональд! – тихонько позвала она.
Никто не ответил. Брошенная на произвол судьбы Элис прижалась спиной к стволу огромного дуба. Где-то совсем близко треснул сук. Элис повернулась на звук и прислушалась. Кто-то приближался. Ее закрывали низкие ветви дуба. В случае опасности придется лезть на дерево, пронеслось в голове.
В нескольких шагах зашевелился и раздвинулся куст. Она ожидала увидеть лицо, но сквозь ветки осторожно просунулась лохматая морда. Раскосые желтые глаза уставились прямо на нее.
Пресвятая Дева Мария! Это волк!
Глава восьмая
С гор дул холодный ветер и завывал в кронах сосен у кромки леса. В воздухе пахло дождем. По небу, закрывая луну и звезды, неслись серые тучи.
Все это соответствовало настроению Говейна.
– Где она, черт побери?! – Он окинул сердитым взором голые скалы.
Четверть часа назад Дарси увидел, как Мей вернулась в пещеры, отправив в неизвестность леди Элис.
– Она не могла далеко уйти, – грустно сказал Дарси.
– Хватит ее жалеть! Может, она уже встретилась с Ранульфом!
– Да откуда Ранульфу знать, что Мей поможет Элис бежать именно сегодня вечером?
– Мало ли! Сразу после сражения его дозорные стали рыскать по окрестностям.
– Если бы Ранульф разузнал о нашем горном лагере, он давно был бы тут со своим войском. У вас от гнева помутилось в голове, друг мой. Ранульф укрылся в Истэме, а перепуганная Элис бродит где-то здесь и ждет проводника, который так и не появится.
Гнев рыцаря поутих, когда он оглядел суровую местность.
– Можно ли ее винить в том, что она убежала? Мей сказала ей, что ее обман уже открылся, – продолжал убеждать Дарси.
Говейн приподнялся в стременах.
– Сквозь листву ничего не видно. Мы разобьем людей на пары и поставим наблюдателя на дороге. Пошли кого-нибудь на ферму. Маловероятно, что она далеко ушла.
Дарси кивнул и передал людям приказания Говейна. Все разъехались, и Говейн, оставшись наедине со своими мрачными мыслями, направил коня к лесу. Через старую кольчугу ветер продувал его насквозь. Он был зол на Элис. Но ведь если с ней что-нибудь случится, он тоже будет виноват – она была его пленницей.
Говейн остановился и поднял забрало шлема. Прохладный воздух и запах земли немного умерили его ярость, но беспокойство не проходило. Он хорошо знал истэмский лес, и теперь его глаза медленно оглядывали стволы крепких дубов, стройных берез и кусты, растущие под ними. Кругом все замерло, лишь шелестела листва над головой.
Говейн отвязал меч и положил его на колени. Он тронул коня, и тот медленно двинулся вперед по тропке среди деревьев. Неожиданно конь остановился и вскинул голову. Ноздри у него раздулись, дрожь пробежала по лоснящимся черным бокам. Но он был хорошо вымуштрован и не издал ни звука.
– Что ты унюхал, дружище? – Говейн стянул шлем и прислушался.
Они тихонько двинулись дальше. Справа зажурчал ручей. И тут раздалось дикое рычание.
Конь испуганно дернулся и засопел.
– Волки! – вырвалось у Говейна. Он сжал коленями бока лошади и поднял меч.
Что с Элис? Гнев сменился страхом, который леденил сердце. Рычание все приближалось. Говейн тронул поводья, и конь, поколебавшись, вошел в заросли. Через минуту они оказались на полянке. Бледный свет проникал сквозь листву, освещая кошмарное зрелище.
Прижавшись спиной к старой сосне, стояла Элис, а перед ней – готовый к прыжку волк.
Говейн отпустил поводья, и конь ринулся вперед.
– Элис! Не двигайтесь! Я здесь! – закричал он.
Волк подпрыгнул и скрылся в кустах Говейн соскочил с лошади и бросился к Элис.
– Охраняй! – приказал он коню, который стал бить копытом землю, готовый вступить в схватку, если хищник вздумает вернуться. – Элис… – Говейн обхватил девушку за талию и заключил в объятия. – Господи, вы живы!
Такая крохотная и беззащитная, она дрожала теперь у его груди. Он тоже дрожал: от страха, от облегчения… и от чего-то еще – непонятного, гнездившегося глубоко внутри. Он прижался щекой к ее щеке.
