– Это долгая история, и вы ей все равно не поверите. – Элис вздохнула. – Скажу только, что я решила остаться незамужней и моя семья не стала возражать.
Ни с кем не помолвлена! Сердце подскочило у него в груди. Ему хотелось прижать Элис к себе покрепче и никогда не отпускать.
Где-то далеко загремел гром, поднялся сильный ветер. Из-под ее капюшона выбился завиток каштановых волос. Он вспомнил, как прошлой ночью волосы шелковой волной покрывали ей спину. Говейн не удержался, дотронулся до этого завитка и погладил его.
– Мягкие, как шелк, – прошептал он.
– Они все спутались, и я не смогла их расчесать, – в ответ прошептала она.
– Я расчешу, – предложил он.
– Буду весьма благодарна.
Говейна разрывали противоречивые чувства. Элис – гордая, избалованная леди и не подходит ему. Но в то же время она лучше других знатных дам, которых он знал. И… он хотел ее. Ему казалось, что и он ей желанен… Но почему она так насторожена, точно лесная лань?
– Вы меня боитесь? – спросил он.
Элис растерянно развела руками.
– Я испугалась, когда вы поцеловали меня. Мне показалось, что я попала в огонь.
– Элис… Как приятно произносить ее имя, не прибавляя слово «сестра»! Он положил ладонь ей на плечо и сквозь шерстяную ткань платья ощутил ее теплое и упругое тело. Она не отодвинулась, и его пальцы стали легонько поглаживать ее. – Простите, что напугал вас. Я разучился быть добрым.
– Нет, не разучились. – Не сводя с него глаз, она прикрыла своей ладонью его руку. – Вы добрый и сострадательный, просто не показываете этого. Как вам удается?
– Долгий опыт. Только так я сумел выжить во французской тюрьме.
Элис охнула.
– Это все в прошлом. А сейчас я хочу, чтобы вы забыли неприятности прошлой ночи. – Он слегка коснулся губами ее рта.
– Ой, – выдохнула Элис.
Внезапно захрапела лошадь. Говейн обернулся – из кустов высунулась темная собачья морда.
– Она вернулась! – Элис подбежала к собаке и опустилась на корточки. Порывшись в кармане плаща, она протянула руку. На ладони у нее лежал кусочек сыра. – На, поешь, дорогая.
– Элис, сейчас же отойдите! – встревожено крикнул Говейн.
Собака вылезла из кустарника, с опаской поглядывая на Говейна и на протянутую руку Элис.
– Элис…
– Она меня не тронет!
Собака вытянула шею и, схватив острыми зубами сыр, убежала.
– Скорее за ней! – Элис подобрала юбки и устремилась за собакой.
– Черт возьми! Элис, вернитесь!
Ругаясь, Говейн полез в кусты. Колючки застревали в кольчуге, а ветки хлестали по лицу.
Наконец он догнал Элис. Она стояла на коленях во мху и смотрела на трех двухмесячных щенят. Собака бросила им сыр. Вся троица налетела на кусок и с рычанием начала его грызть.
– Они голодные, – зашептала Элис, это было действительно так: сквозь спутанную шерстку выступали ребра. – Мы возьмем их с собой, вымоем и накормим.
Говейн не смог ей отказать.
– Ладно, – грубовато ответил он.
– Ой, спасибо! – Элис вскочила и обняла его. Ничего обольстительного в этом жесте не было, но у Говейна закипела кровь. – А как дети обрадуются! – Она была сама как ребенок – ясноглазая и нетерпеливая.
Погладив одного из щенков, Элис позволила этому грязному существу облизать ей пальцы. Говейн был очарован. Он присел на корточки около девушки. Какая еще знатная особа станет прижимать к себе полудикое животное!
– Вы с ними хорошо управляетесь.
– Я выросла среди животных. Мой отец разводит лошадей.
– И, вероятно, делает это весьма успешно, – сухо заметил он, вспомнив о бархатных платьях и дорогих книгах.
– Да, – согласилась она. – Если я сообщу ему о ваших притязаниях на Малпас, он сможет
