К услугам автотуристов было около ста крохотных домиков со стоянкой для машины. Тут же находился магазин. В продовольственном отделе было и спиртное.
Расспросы сотрудников кемпинга ничего не дали. «Жигуленка» с двухцветной раскраской, как у Зубцова, они в тот вечер не видели. На всякий случай Коршунов ознакомился со списком автотуристов, заночевавших в ночь с двадцать третьего на двадцать четвертое июня. Но это тоже не дало никаких результатов.
— Ладно, это не страшно, — сказала Гранская, когда они собрались в ее кабинете, чтобы наметить дальнейшие мероприятия. — Главное, мы знаем теперь, что Зубцов находился в машине не один…
— И за рулем сидел другой человек, — уточнил Юрий Александрович.
После того, как они получили показания Зеньковецкого, у Инги Казимировны поднялось настроение: дело, кажется, сдвинулось с мертвой точки.
— Понимаете, Юрий Александрович, меня настораживает одно обстоятельство, — сказала Гранская. — Посмотрите, все люди, ну, все до единого, которые знали Зубцова, твердят, что он не пил. Прямо-таки не выносил спиртное. И вдруг напился…
— Мы уже с вами об этом говорили. Да и Глаголева это тоже удивляло. Может, его специально напоили?
— Как это можно? Вспомните, он даже в ресторане воздерживался.
— Точно, — подтвердил Коршунов. — Девушкам заказывал шампанское, а себе — ни-ни.
Гранская перелистала «дело», нашла заключение судебно-медицинской экспертизы.
— Еще одна деталь, — сказала она. — Не так уж много он и выпил. Содержание алкоголя в крови совсем маленькое, чтобы мертвецки спать, как утверждает Зеньковецкий. — Следователь покачала головой.
— А это уж штука индивидуальная. Есть мужики — литр нипочем. А другой со ста грамм гуляет. Особенно тот, кто непривычный. А Зубцов именно такой.
— Скажу честно, меня такое объяснение не удовлетворяет, — призналась Инга Казимировна. — Хорошо, придется, видимо, назначить повторную судмедэкспертизу.
— Конечно, это будет вернее, — согласился Коршунов. — Потому что есть одна штука, которая не дает мне покоя. И вам, уверен, тоже. Смотрите, Зеньковецкий утверждает: в машине было двое — Зубцов и неизвестный человек, сидящий за рулем. Однако утром, когда обнаружили разбитый «Жигуленок», в нем находился только Зубцов.
— Да, я тоже все время об этом думаю. Если это несчастный случай, то должны были погибнуть оба.
— Вот именно! — подхватил Юрий Александрович. — Но не исключено и другое. Тот самый неизвестный, что вел машину, вышел до злополучного поворота над обрывом. А за руль сел сам Зубцов.
— Вот вам еще одна версия, — сказала Инга Казимировна. — Неизвестный доезжает до поворота, останавливается, отпустив тормоза, выходит из машины, захлопывает дверцу, и «Жугуленок» катится вниз, помните, там приличный уклон. И сваливается в обрыв…
— Можно выскочить из машины и тогда, когда она едет на маленькой скорости, — уточнил старший лейтенант.
— Или еще одна возможность: когда машина падала в обрыв, тот, кто сидел за рулем, выпал или выскочил. А к нам не пришел, потому что боится…
— Верно, но это дела не меняет. Главное, нам надо точно знать: в момент, когда машина падала в обрыв, ее вел Зубцов или она была неуправляема? Тогда прояснится, с чем мы имеем дело — с несчастным случаем или преднамеренным убийством.
Коршунов развел руками:
— А как это узнать?
Он вдруг застыл, забыв опустить руки и уставившись каким-то отрешенным взглядом в окно. По выражению Гранской, «сделал стойку».
— Осенило? — спросила она, подождав некоторое время.
— Постойте, постойте, Инга Казимировна, — улыбнулся старший лейтенант. — Помните одежду Зубцова?
— В гараже?
— Да. Сверток, который дали его матери из морга?
— Помню, конечно…
— Мы никак не можем это использовать? — взволнованно спросил инспектор ОБХСС.
Инге Казимировне передалось его возбуждение:
— Что вы имеете в виду?
— Когда какой-то предмет ударяется о другой, на поверхности этого предмета… — начал объяснять Юрий Александрович.
Но Гранская его уже отлично поняла.
— Остаются частицы, — закончила она. — А в данном случае микрочастицы… Ну что ж, Юрий Александрович, это идея. И неплохая. Кстати, я подумала, что помимо химиков и медики могут внести свой вклад…
…Через час, заехав за Хлюстовой, они были в Госавтоинспекции.
Подойдя к разбитой машине Зубцова, Инга Казимировна обратилась к судмедэксперту:
— Мария Алексеевна, вот какую задачу хочу поставить перед вами. Можете ли вы по характеру повреждений на теле человека узнать, где он находился в момент аварии — за рулем или рядом с шофером?
— Я вас поняла, — кивнула Хлюстова. — Конечно, повреждения будут разные. Если человек сидит за баранкой, обычно прежде всего страдает грудная клетка. Самая характерная травма! У пассажиров совсем другие ранения…
…Гранская вынесла постановление об эксгумации и повторном исследовании трупа.
Назначила она и химическую экспертизу. У матери погибшего была изъята одежда, в которой находился сын в момент аварии.
Химики должны были дать ответ: какие микрочастицы въелись в замшевую куртку? С баранки рулевого управления или с панели перед правым передним сиденьем?
Измайлову позвонил Авдеев. Из Рдянска.
— Хочу завтра подъехать к вам в Зорянск, — сказал он после обмена приветствиями. — Узнай, пожалуйста, может нас принять Железнов?
Егор Исаевич Железнов был первым секретарем горкома партии.
— Хорошо, Владимир Харитонович. А по какому вопросу?
— Ермакова Геннадия Сергеевича знаете? Из Лосиноглебска?
— А как же! Соседи…
— Намечаем его к вам заместителем. Надеюсь, ты не против?
Ермаков работал помощником прокурора Лосиноглебского района. Ему было лет тридцать с небольшим. С виду — энергичный. Вот и все, что Захар Петрович знал о нем.
Измайлов позвонил Железнову. Тот согласился с ними встретиться в любое время. Что Захар Петрович и сообщил по телефону старшему помощнику облпрокурора.
Авдеев приехал на следующий день утренним поездом. И они сразу отправились к Железнову — первому секретарю горкома партии.
Выслушав соображения руководства областной прокуратуры по поводу кандидатуры Ермакова, первый секретарь спросил Владимира Харитоновича:
— А что, из наших некого выдвинуть?
— Захар Петрович не вырастил, — полушутливо ответил Авдеев.
