Возражений со стороны Железнова не последовало.
В прокуратуру Измайлов и Авдеев пошли пешком — десять минут ходу. Захар Петрович все ждал, что Владимир Харитонович заговорит о его, измайловском, деле, но помпрокурора области этот вопрос почему- то обходил.
— Ну что там с Белоусами? — не выдержал Измайлов.
— Неважно, — сказал Авдеев.
И рассказал, что супруг Марины подал на развод.
— Когда суд? — спросил Захар Петрович.
Вместо ответа кадровик развел руками. Уже подходя к зданию прокуратуры, Авдеев поинтересовался:
— Кстати, ты не встречался с Мариной Антоновной после скандала?
— Зачем? — удивился Захар Петрович.
Видя, что Измайлов его не понял, Владимир Харитонович сказал:
— Понимаешь, никак не могу с ней поговорить. Уехала к дочери и до сих пор не вернулась…
Авдеев хотел разъяснить что-то, но, видимо, передумал. Больше об этом не было сказано ни слова.
Вопреки обычаю Владимир Харитонович уехал в тот же день. Когда Измайлов пришел домой с работы, жена встретила его вопросом: где Авдеев? Зная, что в командировке в Зорянске тот непременно вечером обедает у них, она сбегала на рынок, купила кролика, до которого Владимир Харитонович был большой охотник.
Захар Петрович стал уверять, что Авдеев хотел бы уехать завтра, но не мог — срочные дела в Рдянске. Передавал Галине привет.
Все это Измайлов, естественно, выдумал. И от этой, пусть маленькой, но лжи, ему весь вечер было не по себе. И вообще приезд помощника облпрокурора, а главное, известие о том, какой шаг предпринял Белоус, всколыхнули гнетущую волну в его душе. Захар Петрович еле дождался, когда домашние лягут спать, и засел на кухне над своими скульптурами — это занятие обычно снимало нервное напряжение, заставляло забыть о всех треволнениях.
Но на этот раз успокоение не наступало. Из головы не шли тревожные мысли. Что означало назначение Ермакова? Какие неприятности сулит предстоящий бракоразводный процесс Белоусов? Как расценить сегодняшнее поведение Авдеева?
Владимир Харитонович в разговорах касался только служебных дел и не пролил даже толику света на положение Измайлова. Это Авдеев, который был всегда с ним откровенен, даже тогда, когда правда была не очень приятной! «Неважно» — вот и все.
«Неужели так плохо? — думал Захар Петрович. — Но почему руководство областной прокуратуры медлит? По существу, все подробности и факты, касающиеся моего злополучного пребывания в доме Белоусов, наверняка известны Зарубину… Может, остановка лишь за преемником?»
Но это были лишь догадки. Возможно, начальство считало иначе. О суде думать было и вовсе муторно. Пришлют повестку. Не явиться — нельзя. К тому же это значило бы признаться в том, что испугался правды. Поехать — как вести себя ему, прокурору, в качестве свидетеля, то есть «соблазнителя»?
Короче, выходило по пословице: куда ни кинь — везде клин.
Испортив несколько заготовок, Захар Петрович собрал инструмент и лег спать. В окне занимался рассвет.
На работу он пошел совершенно разбитый. И это не осталось незамеченным. Зашедшая к нему Гранская не удержалась и сказала, что у него нездоровый вид.
— Заботы, — буркнул Захар Петрович.
— Будьте настоящим начальником, — пошутила Инга Казимировна. Перекладывайте заботы на подчиненных.
Он не нашелся, что ответить на шутку, и сказал:
— Вижу, вы с новостями…
— По-моему, дело Зубцова приобретает совсем иной оборот, — сообщила Инга Казимировна и, спохватившись, спросила: — Не заняты?
— Давайте выкладывайте, — поспешно сказал прокурор. Пожалуй, даже слишком поспешно: не догадалась бы Гранская, как худо ему на самом деле.
— Провели две экспертизы. — Инга Казимировна открыла «дело». Судебно-медицинскую…
— Повторную? — уточнил Измайлов.
— Да. Эксгумировали труп Зубцова… Понимаете, Хлюстова в своем заключении делает категорический вывод: во время аварии Зубцов находился рядом с шофером, а не за рулем.
Гранская передала прокурору «дело». Он внимательно прочел заключение.
— Вторая экспертиза — химическая, — продолжила Гранская. Исследовали микрочастицы краски на одежде погибшего. Тоже с целью узнать, где сидел Зубцов.
— Ну и?.. — оторвался от чтения Измайлов.
— Следующий лист.
Заключение эксперта-химика не было столь категоричным, как судебно-медицинское. На одежде Зубцова обнаружили микрочастицы краски как с баранки, так и с панели перед правым сиденьем.
— Ну, это понятно, — объяснила Гранская. — Машина же его. Сколько раз Зубцов касался этого руля одеждой…
— Выходит, показания того шофера с автобазы подтвердились?
— Считаю, на сто процентов…
— И какие после всего этого выводы?
— Я почти уверена — это преднамеренное убийство.
— Все-таки «почти?» — улыбнулся Захар Петрович.
— Сами знаете, какие сюрпризы иногда может преподнести жизнь.
— Верно, — согласился Захар Петрович. И подавил вздох: он сам получил «сюрпризец». Еще неизвестно, чем все кончится в Рдянске. — Допустим, убийство. С какой целью?
— Как говорят в плохих фильмах: он слишком много знал… Я имею в виду тот злополучный чемодан.
— Вы связываете?
— А как же!
— Но это уж слишком на поверхности.
— Иной раз мудрствовать тоже вредно. Я считаю, что основной упор надо делать на эту версию.
— И все-таки не забывайте о других, — посоветовал прокурор. — Что можете сказать о предполагаемом убийце?
— Пока ничего.
— А внешние приметы?
— Откуда? Зеньковецкий, ну, шофер, который видел их у переезда, шофера не разглядел. Шляпа и темные очки — не примета.
— Это не мог быть человек, принесший чемодан в радиомастерскую?
— Тот человек — миф!
— Почему? — спросил Измайлов.
— Да вы только посмотрите, какие противоречивые показания у Зубцова. — Гранская взяла «дело», нашла протоколы допросов погибшего. Глаза то серые, то голубые, то коричневые. А цвет костюма? Сплошные противоречия.
— Да, Глаголев в свое время тоже обратил внимание на это.
— Между прочим, показания Зубцова, его поведение лишний раз доказывают, что чемодан с дефицитом оказался в мастерской не случайно…
— Думаете, радиомастер замешан в спекуляции?
— Подтверждений этому пока нет. Но и убрали его не просто так… Короче, Захар Петрович, сказать, какую он играл роль, сейчас трудно. Будем работать…
Гранская ушла. Измайлов вызвал Ракитову.
