Короче, Малыш, как хозяин и командир, я приказываю тебе хорошенько подумать и всех спасти. Усёк? Дерзай, мой верный ааргх!
Ну вот и поговорили… Вполне довольный собой Эшли направился к общему костру за порцией змеиного мяса, а я постоял еще пару минут, размышляя, как всегда не по поводу. Папа никогда ни о чём меня не просил. Даже умирая, просто смотрел мне в глаза, сжимая руку, но не говоря ни слова. Возможно, потому, что боялся разжать зубы и закричать от боли – ведьмин яд убивал его невероятно мучительно. Но я знал, чего он хотел бы… Не вырос, не отомстил, не стал вождём клана и гордостью нашего племени. Всё проще – чтобы я просто позаботился о маме. Он любил её. А она его до сих пор любит.
Нас мало, чистокровные ааргхи уже редкость. Нас слишком охотно нанимают в первые ряды любого войска, мы – таран и живая боевая машина, которой положено лишь ломать и крушить. Поэтому ааргхов в бою не жалеют ни враги, ни друзья. Мы и не нуждаемся в этом, наша жизнь заключена в праве героически умереть за чьи-то интересы. Мы несем домой лишь золото и плохо зашитые раны. Даже если потом они раскроются и организм не выдержит, то золото позволит деревне пережить зиму. А весной всё начнётся по новой. Поэтому я непременно должен вернуться к маме, у неё больше никого нет…
Потом меня позвала Сун. На коротком совете было принято общее решение: никуда не идти, из шкуры змеи и наших плащей сделать хоть какую-то завесу от солнца, всем спать, а в путь двинемся ночью, охрану лагеря будем нести по очереди. В первую смену я вызвался сам, хотелось в тишине дочитать книжку.
Навес устроили быстро, привязали к пальме длинные кишки полоза и развесили на них часть нашей одежды. И самим легче, и эльфят от пекла убережём. Хотя, должен признать, воняло от этих «верёвок» жутко. И всё равно утомлённые дети уснули мигом.
Я оставил на себе лишь килт, всё остальное лучше было снять. Книжка слегка обтрепалась, но критическая точка зрения автора на волшебство по-прежнему оставалась интересной, хотя и вступала в явное противоречие с мнением большинства.
«Почему же простые люди интуитивно боятся волшебников, даже самых добрых? Не потому ли, что тот, кто одним коротким заклинанием может осчастливить вас, дать богатство, здоровье, силу, власть, легко может даровать то же самое и кому-то другому? И каково приходится самому волшебнику, наколдовавшему козу для бедной вдовы, когда на другой день к нему выстроятся жители всей деревни, моля дать коз и им! А кому-то нужно две (у него большая семья), и лучше сразу корову, и коня для пахоты, и новый дом, и вывести прыщи у старшей дочери, и выдать её замуж за обеспеченного человека, и не болеть в старости, и чтоб ни войны, ни мора, ни природных напастей… А как откажешь людям, если ты добрый волшебник?! И слава о тебе растёт, а количество просящих всё увеличивается, но отказать нельзя никому! Ни сна, ни отдыха, ни личной жизни. Вот почему добрые волшебники – это вечные скитальцы, ибо живи они на одном месте, то уже через пару лет станут самыми злыми магами…»
– Тебе не скучно, громила?
– Гр-р-р! – Я едва не подпрыгнул от неожиданности, эта мелкая эльфийка обладает врождённой способностью подкрадываться сзади. – А ты чего не спишь, подруга? Все дети как дети, на бочок и молчок, ты-то чё слиняла?
– Не спится. – Эйвин присела на песок, подстелив себе краешек моего килта и прячась в моей тени, как под скалой. – Я не грубая… Я не всегда так разговариваю. Просто… не любят меня.
– Не понял… Как это не любят? Кто? Да нас специально наняли, чтоб мы доставили тебя в Воронью пустишь, как предсказательницу и будущую королеву эльфов!
– Девочки говорят, что я… не настоящая эльфийка. – Она хлюпнула носом, но голосок не дрожал, видно, малышка уже не раз пережила эту тему. – Моя мама умерла при родах, папу я не видела никогда. А они говорят, что я лишь наполовину эльф, а наполовину непонятно кто…
– Ну… в жизни бывает по-всякому, – смутился я. – Одно могу сказать с уверенностью: твой отец не был ааргхом, гномом или троллем.
– Тогда я была бы полной уродкой?
– Ага, – согласился я, прежде чем понял, что ляпнул глупость.
Но она не обиделась, а лишь молча ткнула меня кулачком в спину.
– Гр-р… – Я с печальным рыком завалился на бок, и Эйвин гордо встала надо мной:
– Проси пощады, смертный!
– Ааргхи не сдаются!
– Тогда их убивают… – холодно произнёс чей-то голос, и перед нами из ничего возникла блёклая фигура Жреца Зла.
Пустынный мираж, я даже не вздрогнул, но видеть его всё равно было не очень приятно… Чёрный плащ, опушенный капюшон и общее ощущение зловещей ауры, чуть подпорченное, зыбким подрагиванием в воздухе…
– Вам не уйти от меня!
Догадываемся, молча переглянулись мы. Что ещё?
– Моя власть и сила недоступны вашему скудному пониманию!
Хорошо ещё не так громко говорит, подумал я, а то наши спят…
– Меня нельзя победить, нельзя обмануть, нельзя убить!
Слышали? Даже эльфийка наморщила носик – врёт напропалую, их трудно убить, но можно…
– Я уничтожу вас всех!
А угрожает-то, угрожает…
– Отдайте мне Эйвин, и, быть может, я одарю остальных лёгкой смертью!
Ух ты?! Вот тут мы с девочкой изумлённо вытаращились друг на друга…
– Быть может, я даже пощажу вас!
Хм… вот это уже не угроза, а реальное предложение…
– Но вам придётся молить меня о пощаде!
Опомнился…
– Хотя бы мысленно!
Опомнился ещё раз. Развеять его, что ли?
– Девочку! – требовательно взревел фантом.
Забодал. Мы с Эйвин демонстративна сели к нему спиной…
– Ах так… ах вот как… ах вот, значит, как вы ко мне!.. А я-то… я к вам… Ну всё! Ночью эти пески будут залиты кровью! Для Жреца Зла не существует расстояний или плохой погоды. Готовьтесь к смерти!
Сзади раздался лёгкий хлопок, призрак исчез. Вполне в его стиле – наговорить гадостей, позапугивать направо-налево и смыться без «до свидания». Беда с этими злыми волшебниками, всегда одно и то же, сплошной штамп на штампе…
– Он больше не придёт, правда? Не отдавай меня ему!
– Не отдам, слово ааргха, – честно пообещал я. – А сейчас марш спать, у нас долгий путь ночью.
Маленькая эльфийка жестом попросила, чтоб я взял ее на руки, молча поцеловала меня в щёку и без разговоров отправилась к остальным детям под навес.
Надо будет обо всём рассказать нашим. То, что Жрец Зла окотится не за Эшли, а за Эйвин, неудивительно. Наверняка он следил за Эландером и, когда понял, что тот набирает отряд для похода за девочкой, прилетел на драконе в надежде спалить к Берлобогу всю харчевню папиного друга вместе с нами чохом! Интересно, Сун уже служила ему в это время? Спрошу при случае. Если даты её найма совпадут, то милый старичок Карланиус и есть Жрец Зла! Хотя, впрочем вполне возможно, что я на него просто наговариваю…
Вообще, в последнее время стал ловить себя на том, что мне не нравится, если рядом с наёмницей находится кто-то кроме меня. Понимаю, что у неё своя работа, что она свободная женщина, что я не имею на неё никаких прав, и всё равно… Меня раздражают её наниматели, её знакомые, хохочущая ей вслед солдатня, чуть кривящиеся усмешки местных дворян, одобрительные аплодисменты ребят с фронтира…
В общем, всё раздражает! Наверное, Эшли прав, я в неё крепко влюбился. Куда крепче, чем готов признаться сам себе. И если рассуждать исключительно филологически (и логически), то она достаточно крупная девушка, чтобы у нас всё получилось… Гр-р-р! Вот сказал, и самому противно, она не животное, не самка, чтоб я так о ней думал… Она…
– Мне скучно! Там все спят, и никто со мной даже не поиграет, вот…
