За Кинси ответила девушка.
– Это Сэмми Кинси, мой друг. Я думаю, вы не против… я так нервничаю!
– Ваш парень, попросту говоря?
– Ну… в какой-то степени.
– Тот самый, из-за которого вы плакали, выходя в тот вечер из кабинета сэра Фредерика?
– Да.
– Ладно, пусть остается. Рад познакомиться, – снизошел капитан до просьбы девушки. Во всяком случае, я рад, что у вас есть ухажер. Но, несмотря на это, то, что вы нам рассказали, кажется мне мало вероятным. Слишком уж все подозрительно…
– Но я-то в этом не виновата, – толково парировала девушка. – Я сказала вам правду. И тут ничего не сделаешь.
– Ладно, пока это оставим. Я хочу поговорить с вами о следующем вечере. О том, когда сэр Фредерик был убит. Тем вечером вы были в офисе? Да или нет?
– Да, сэр… – как-то неуверенно ответила девушка. И добавила уже и вовсе непонятное: – Хотя, наверное, я уже ушла, еще до того, как это произошло.
– Почему вы так думаете? Или откуда знаете? – грозно спросил капитан.
– Точно я не знаю, – отшатнулась девушка. – Просто предполагаю, что так было…
– Я не признаю никаких предположений! – рявкнул капитан.
Тут счел нужным вмешаться мистер Кинси:
– У Лили есть основания полагать, что она ужа покинула здание Кирка, когда совершалось преступление. Ведь она не слышала никаких выстрелов!
Флэннери резко повернулся к секретарю.
– Слушайте, вы! Если мне надо будет знать ваше мнение, я сам вас спрошу.
И он обернулся к девушке:
– Вы действительно не слышали выстрелов?
– Не слышала, сэр.
– А выходя, вы не встретили кого-нибудь в холле?
– Я… я…
– Отвечайте же! Не встретили? Дрожащим голоском девушка произнесла:
– Я бы хотела изменить свое прежнее показание по данному пункту.
– Ах, вот оно что!
– Да. Я рассказала обо всем мистеру Кинси, и он сказал, что я поступила неправильно, заявив что… что…
– Вы хотите сказать, что соврали?
– Но только потому, что страшно боялась оказаться замешанной в этом деле, – защищалась мисс Барр. – Представила, как в суде меня допрашивают. Ужасно! И я подумала, что… подумала, что…
– Что умолчите о ничего не значащей мелочи, так вы подумали? Слушайте, мисс, убийство – дело серьезное! Я могу арестовать вас хоть сейчас…
– Ох! – задрожала бедняжка. – Но я ведь хочу изменить показания, отказаться от того, что сказала тогда. И если я сейчас скажу всю правду…
– Тогда мы еще подумаем, не станем торопиться с арестом. Но только уж теперь это должна быть самая настоящая правда, без вранья и всяких этих… недомолвок. Итак, вы кого-то видели в холле?
– Да. Я собиралась уйти с работы и уже открыла дверь конторы, как вдруг вспомнила, что оставила зонтик. И я вернулась за ним, но мимолетом успела заметить у лифта двух мужчин.
– Вы видели у лифта двух мужчин. Опишите их, как они выглядели?
– Один… один из них был китайцем… Флэннери даже вздрогнул от неожиданности.
– Китаец? Но, надеюсь, не присутствующий здесь мистер Чан?
Чарли улыбнулся, а девушка продолжала:
– Нет, нет, это был такой пожилой китаец. Он разговаривал с высоким, худощавым человеком. И фотографии этого человека мне попадались в газетах и журналах.
– Вы видели фотографии этого человека в журналах? Кто же он?
– Это полковник Джон Битэм. Он, кажется, путешественник.
– Ага! – Флэннери встал и принялся расхаживать по комнате. – Вы видели, как полковник Битэм разговаривал в холле с каким-то китайцем за минуту до того, как был убит сэр Фредерик. А потом вы вернулись в офис за своим зонтиком?
– Да. А когда я снова вышла, их там уже не было.
– Можете еще что-нибудь добавить?
– Да нет, это, пожалуй, все.
– Подумайте как следует. Один раз вы уже утаили правду.
Девушка возразила:
– Я же не давала показаний под присягой.
– И что с того? Вы усложнили нам работу, а с этим не шутят. Однако я склонен позабыть о прежнем вашем показании, если на сей раз вы сказали правду. А теперь вы оба можете уйти. Не исключено, что вы мне опять понадобитесь.
Молодые люди вышли. Продолжая в волнении мерить шагами комнату, капитан думал вслух:
– Наконец хоть что-то у меня появилось. Битэм! До сих пор я не уделял ему должного внимания, придется теперь восполнять упущенное. Непосредственно перед убийством сэра Фредерика Битэм в холле последнего этаже Кирк-хауса разговаривал с каким-то китайцем, в то время как все были уверены, что он в апартаментах мистера Кирка прокручивает свой фильм с помощью волшебного фонаря. Китаец, вы слышите, Чарли? А ведь туфли взяты из китайского посольства. Гром и молния! Наконец-то кое-что начинает проясняться.
– Если мне будет позволено высказать свое предположение, теперь вы намерены…
– Заняться всерьез полковником Битэмом. Мисс Морроу он сказал, что ни на минуту не выходил из апартаментов Кирка. Вот вам еще один враль, к тому же выдающийся человек.
Чарли Чан деликатно заметил, что полковник Битэм на редкость умный человек, и посоветовал капитану держать с ним ухо востро, тому ничего не стоит обвести следствие вокруг пальца.
– Да не боюсь я его! – напыжился капитан. – Меня ему не обмануть. Такого старого воробья, как я…
– Поразительная вера в свои силы! – улыбнулся китаец.
– Будем надеяться, что и на этот раз она окажется оправданной. – Уж об этом можете не беспокоиться, – похлопал его по плечу самоуверенный капитан. – Я лишь хочу, чтобы полковника Битэма оставили мне!
– С величайшим удовольствием отдам вам его целиком и полностью, но взамен попрошу у вас…
– Что именно? – нахмурился Флэннери.
– Газету с почти стершимися карандашными цифрами.
– А, потуги никудышнего математика и никуда не ведущий след, – махнул рукой капитан. – Забирайте.
ГЛАВА XVII
Женщина из Пешавара
На следующее утро в десять зазвонил телефон в апартаментах Барри Кирка. Хозяин поднял трубку и услышал лучший в мире голос. Даже по телефону.
– Доброе, доброе утро! – обрадовался Барри. – Вот таким, считаю, должно быть начало каждого дня!
– Благодарю вас, – ответила мисс Морроу. – А теперь, когда день для вас начался таким замечательным образом, не могли бы вы немного отодвинуться в тень и уступить место у телефона мистеру Чану?
– Что я слышу? Вы не желаете со мной говорить?
– Мне очень жаль, но сейчас не могу. У меня сегодня на редкость насыщенный делами день.
– Что ж, – уныло ответил Барри, – я не хуже других способен понять намек. Не нужен я, значит. Что ж, понятно. Ведь именно это вы хотели дать мне понять?
