– Мистер Кирк…
– Да вот он, ваш Чарли, уже идет. Нет, я не сержусь, да и какое право я имею сердиться? Просто я немного обижен…
– Добрый день, – поздоровалась девушка с гавайским детективом. – В одиннадцать капитан Флэннери будет беседовать с полковником Битэмом. Сегодня он не может говорить ни о чем другом, только о полковнике. Меня он просил присутствовать при их разговоре, чтобы в случае необходимости засвидетельствовать те показания, которые дал полковник в вечер убийства. А мне бы очень хотелось, чтобы вы тоже пришли.
– Так это не капитан желает, чтобы я присутствовал?
– Этого желаю я. Прошу! Этого не достаточно?
– Ваше желание переполняет меня неописуемой радостью, – услышала девушка в ответ. – Я непременно буду. Разговор состоится в конторе капитана Флэннери?
– Да. И очень прошу не огорчать меня. Помощник прокурора положила трубку.
– Что-то новенькое? – поинтересовался Барри Кирк. Чарли Чан пожал плечами.
– Капитан Флэннери помешался на пункте полковника Битэма. Он намерен сегодня в одиннадцать допросить его, и я приглашен.
– А что со мной?
– Я преисполнен печали, но о вас не было речи.
– Тогда я, пожалуй, не пойду, – решил Кирк.
Незадолго до одиннадцати Чарли Чан вошел в здание суда. В темном кабинете капитана Флэннери он уже застал мисс Морроу, которая одним своим присутствием делала светлее это мрачное помещение.
– Здравствуйте! – Она явно обрадовалась Чарли. – Капитана пока нет. Он сопровождает инспектора Дуффа по зданию суда. А я так рада, что вы пришли. Знаете, у меня такое ощущение, что капитан Флэннери сегодня не очень меня любит.
Реакция китайца была самой что ни на есть правильной:
– Похоже, у здешней полиции случаются моменты ничем не обоснованной неуемной депрессии.
В кабинет вошел Флэннери, за ним инспектор Дуфф. Остановившись в дверях, капитан бросил недовольный взгляд на присутствующих.
– Прекрасная из вас парочка! – буркнул он. – Что это значит?
– Вы о чем, капитан? – сладко пропела Морроу.
– Сдается мне, вы оба не хотите, чтобы я хоть что-то знал, – с гневом набросился капитан на оробевшую «парочку». – За кого вы меня принимаете? За ясновидящего? Вот я поговорил с инспектором Дуффом о полковнике Битэме и узнал, что вы оба знаете о полковнике намного больше, чем соизволили сообщить мне. Дуфф чувствовал себя явно неловко.
– Прошу прощения, но я вовсе не собирался сплетничать, а еще меньше – разбивать сплоченные ряды вашего расследования, – попытался извиниться капитан. – А об этих фактах сообщил капитану, потому что был уверен, что он и без меня о них знает.
– Естественно! – загремел капитан. – Вы просто обязаны были предполагать, что я о них знаю. Ведь, если не ошибаюсь, именно мне поручено вести расследование? А вы оба разными путями раздобываете существенную для следствия информацию и держите ее от меня в секрете. Я такого не потерплю!
– Мне очень неприятно, – произнесла мисс Морроу. – Сожалею.
– Очень мне поможет ваше сожаление! Вот я услышал о служащем полковника, некоем китайце Ли Гунге. Так вы мне расскажете о нем, мистер Чан, или по-прежнему будете играть со мной в прятки?
Мисс Морроу не дала Чарли слова сказать.
– Это моя вина, – поспешила она успокоить капитана. – Мистер Чан, видимо, считал, что я сама вам об этом уже сообщила.
Честный Чан не привык прятаться за спинами других, тем более женщин.
– Нет, – покаянно произнес он, – не так все было. Прошу вас сбросить тяжесть лжи с этих очаровательных плечиков и возложить информацию, не переданную вам, на мои широкие плечи. Это правда. Некоторые раздобытые мною факты я обдумывал сам, в молчании, ибо не все еще мне было ясно, и я надеялся, что вот озарит меня свет истины и тогда я не премину обо всем вам доложить, и мой фактик будет небольшой помощью в вашем многостороннем расследовании.
– Хватит болтать, было – прошло. Хочу только быть уверен в том, что теперь вы мне расскажете все? Когда вы узнали о существовании Ли Гунга?
– В полдень того ужасного дня, когда было совершено убийство, сэр Фредерик оказал мне великую честь, пригласив на совместный завтрак. После завтрака он отвел меня в сторону и рассказал о Ли Гунге, приезжем китайце, который приехал повидаться с родственниками, которые живут на Джексон-стрит. Сэр Фредерик просил меня как-нибудь поделикатнее разузнать об этом человеке, я же, увы, вынужден был отказаться, ибо собирался уезжать. А на следующий после убийства сэра Фредерика день, когда я уже занял свое место в каюте «Мауи» и до отплытия корабля оставалось совсем немного, вдруг услышал через стенку, как в соседней каюте полковник Битэм прощается с человеком, называя его Ли Гунгом. Полковник советовал Ли Гунгу затаиться в Гонолулу, ни на какие вопросы не отвечать.
– И это была такая незначительная информация, что никто мне и словечком не обмолвился! – бушевал капитан. – А факт, что полковник Битэм был участником памятного пикника в Пешаваре?
– Об этом мы узнали лишь во вторник вечером, – вмешалась помощник прокурора.
– Ну да, понятно, в вашем распоряжении было всего лишь тридцать шесть часов, чтобы сообщить мне эту важнейшую информацию, времени маловато? – ехидно заметил капитан. – Ведь четвертого мая тысяча девятьсот тринадцатого года полковник Битэм отправился в экспедицию из Пешавара через этот… как его… Хайберский перевал, держа путь на… на…
– …на Тегеран через Афганистан и пустыню Кевир в северной Персии, – подсказал ему Дуфф.
– Да! Вы, сержант, соизволили проинформировать об этом инспектора, но не меня!
Чан пожал плечами.
– Не было смысла вас беспокоить. Как раз этот момент, похоже, не имеет никакого значения в нашем расследовании. Правда, я об этом знал и мог бы поделиться своими гипотезами, которые в связи с этим приходили мне в голову, но знаю, вы терпеть не можете моих гипотез, рассуждений, предположений. Вам подавай факты, а никакого значительного факта из данного незначительного происшествия пока не вытекало. Вам же и без того хватало дел с распутыванием очень важных проблем по данному преступлению, не хотелось уводить вас в сторону. Наверняка в ответ на мои намеки вы бы сурово запретили морочить вам голову второстепенными обстоятельствами, и вряд ли вместе со мной принялись распутывать хитрые узоры этого романтического и многоцветного ковра.
– Я ни слова не понял из того, что вы там бормочете, – отмахнулся от китайца сержант, но твердо уверен: если бы не взялся серьезно за эту… как ее там… мисс Барр, до сих пор бы пребывал в темноте и неведении. Но я оказался умнее вас, и сам вышел на след полковника, не ожидая случайных совпадений, а следуя лишь собственному твердому решению. Должен сознаться, я в вас обоих сильно разочарован, мои дорогие, сильно.
Чан склонился в поклоне и завел свою песенку:
– Нет слов выразить, как мне это неприятно…
– Не стоит говорить больше об этом, – махнул на него рукой разгневанный капитан.
В этот момент полицейский в мундире ввел в кабинет следователя полковника Битэма. На его стройной фигуре безукоризненно сидел отлично сшитый костюм, и весь он выглядел чрезвычайно элегантно с цветком в бутоньерке и с изящной тростью в руке, с которой не снял перчатки. Должно быть, у полковника был отличный портной, который с наслаждением шил для такого стройного и импозантного клиента. Изнуренные от длительных постоянных экспедиций и осмотра новых земель, далеких перспектив, открывающихся с вершин гор и изучения бесчисленных памятников старины, обычно усталые глаза полковника сегодня были необычайно оживлены и ярко блестели.
– Добрый день, – поклонился он, войдя, мисс Морроу и Чарли Чану. – А вы, если не ошибаюсь, капитан Флэннери?
– Добрый день, – буркнул в ответ капитан. – Разрешите представить – инспектор Дуфф из Скотленд-
