железа.
– Ты знаешь, куда ехать? – спросила она у Корни, сомневаясь, что он разобрал слова, невнятно произнесенные сквозь тряпку.
– Угу.
Кайя уронила голову на пластиковое сиденье; одно крыло задралось вверх, отбрасывая зыбкие радужные блики на ноги Кайи всякий раз, когда в окно проникал луч света. Весь мир сузился до этих танцующих радуг. Не было ни Корни на переднем сиденье, ни хриплой песни по радио, ни проезжающих мимо машин, ни домов, ни торговых центров, никаких реальных предметов, способных защитить Кайю от мерцающих узоров на травянисто-зеленой коже.
То, что она сейчас ощущала, невозможно было выразить словами. Не было слов и для того, чтобы объяснить, кем она являлась. Кайе казалось, что она вот-вот потеряет сознание.
– Ты не можешь открыть свое окно? – спросила она. – Дышать нечем.
– А что не так с твоим окном?
Кайя скорчилась на краешке сиденья и вытянула вперед руки ладонями вверх, словно умоляя.
– Всякий раз, как я касаюсь ручки, она жжется. Посмотри.
Она протянула ему руку, и он увидел, что часть ладони покраснела. Пальцы Кайи шевелились.
– Это от дверной ручки.
– Черт! – Корни вздохнул, но ничего больше не сказал, а просто опустил стекло в своем окне.
Соленый ветер, порывами задувавший в окно, прочищал легкие Кайи с каждым вдохом, однако этого было недостаточно для успешной борьбы с подступающей тошнотой.
– Мне нужно выйти из машины.
– Мы почти приехали. – Корни затормозил перед светофором.
Он припарковал машину рядом со зданием, которое при дневном свете выглядело еще более ободранным.
– С тобой все в порядке? – спросил Корни и повернул голову, чтобы посмотреть назад.
Кайя помотала головой. Ей казалось, что ее сейчас вырвет прямо здесь, на груду банок из-под газировки и смятых упаковок. Сунув руку в карман джемпера, она открыла дверцу.
– Кайя! Ты что делаешь?
Девушка наполовину выпала, наполовину выползла на асфальт парковки и добралась до края газона, прежде чем ее стошнило. Желудок был почти пуст, и Кайя, задыхаясь, сплевывала едкую желчь и слюну.
– Господи! – Корни склонился над ней.
– Все в порядке, – пробормотала Кайя, неуверенно поднимаясь на ноги. – Это все металл.
Он кивнул, оглянулся на машину, а потом скептически окинул взглядом окрестности.
– Может быть, стоит плюнуть на все это?
– Нет. – Кайя сделала глубокий вдох. – Идем.
Она обошла здание сзади, идя по той дорожке, по которой они пришли сюда с Дженет.
– Дай мне твою куртку. Тут стекло.
При дневном свете все выглядело иначе.
Наверху все было в куда большем беспорядке, нежели казалось ночью, но конь, даже покрытый пылью, выглядел прекрасно. Краска на его боках кое-где слегка побурела, а золотистая окантовка по большей части стерлась. Лошадь слегка ухмылялась, и Кайя улыбнулась в ответ.
Вместе с Корни они потащили коня к лестнице. Наклонив фигуру вперед, они осторожно сволокли ее на первый этаж по узкой лестнице. Корни поддерживал карусельного коня снизу.
Внизу Кайя вылезла в окно, а Корни пропихнул вслед за ней коня.
Оказавшись снаружи, Корни занервничал – деревянный конь не помещался в машину. Хуже того, багажник был забит коробками с прочитанными книгами и всякими инструментами.
– Нас кто-нибудь увидит!
– Нужно исхитриться и привязать его на крышу.
– Мать-перемать! – Корни порылся в багажнике и извлек бельевую веревку, два пластиковых пакета и моток шнура.
– Эта леска слишком тонкая, – скептически сказала Кайя.
Корни обвязал шнуром шею и туловище коня, а затем бросил моток в открытую дверцу машины.
– Хватай с той стороны. Живее, а то нас заметят.
Кайя подхватила шнур, еще раз обмотала им коня и швырнула остатки мотка обратно Корни. Тот связал концы шнура узлом.
– Ну ладно, неплохо. Поехали.
Корни запрыгнул на водительское сиденье, а Кайя обошла машину и залезла назад, обернув руку курткой Корни, чтобы закрыть дверцу. Корни рванул с места, вдавив педаль газа так, что покрышки
