обратить, но я оказался не настолько хорошим учеником – продолжаю дергаться даже там, где надо бы просто пожать плечами!
Михаил оскалился в улыбке и запрокинул голову. Видно, вспомнил что-то весьма забавное из прошлых своих похождений на пару с Владимиром. Из тех времен, когда тот еще не был космонавтом.
– Хм. Может, и так… тебе виднее. Ты его давно знаешь. Но в группе положение весьма тяжелое.
Михаил тут же смыл с лица улыбку и посерьезнел.
– Неприятности у нас накапливаются, – продолжила Юля. – Сначала этот «буран», потом известие, что нас занесло черт знает куда, а после еще и с Леной беда.
– Что ты предлагаешь?
– Надо обязательно всех занять, и занять плотно. Так, чтобы у них было минимум времени думать о плохом. О том, что может быть с нами и что может случиться вообще. Иначе будет срыв. Я буду их гонять на дворе по «рукопашке», но этого мало. Они вылетели из общего дела. Их надо туда вернуть. Чтобы вернуть им всем смысл жизни. Им нужно и мозги загрузить так, чтобы они думали только о конструктиве и заняты были чем-то производительным.
– Ты предлагаешь что-то сделать для хозяина? Ну, это мы всегда делали…
– Не только это. Надо им загрузить и МОЗГИ.
– А! Так вот почему ты предлагала исследовательскую программу…
– И поэтому тоже. Только я сначала предложила ее из чисто прагматических соображений, но тут вижу, что она же необходима и в… ну… терапевтических целях.
– А не противоречишь ли ты самой себе? Ведь ты настояла на том, чтобы у нас минимум два дня было отсидки здесь. А исследовательская программа может быть осуществлена только в городе, и то только если будут на то возможности и условия.
– Нет, не противоречу. Я предлагаю, как «культурную программу», вечером завести разговор с хозяином насчет культуры и истории двух миров. Нашего и его. Уже
– «Здесь и сейчас»! – хмыкнул Михаил. – Узнаю социопсихолога за работой. Гештальт!
– Вот и устроим этот гештальт[12] в области истории страны. Чтобы всем мозги занять под пробочку.
– Согласен. Тогда действуем по обстановке. Но вечером обязательно надо будет повернуть разговор на разбирательство истории.
– Вот и ладушки! – сказала Юля, поднялась со стула и шагнула к закипающему чайнику. – Извини, но кофе я тебе не дам. Сейчас тебе это вредно.
– Так я и знал! – обреченно протянул Михаил. – Но на травяной чай я могу рассчитывать?
– Это можно.
Дежурить на дороге первым вызвался Владимир. С раннего утра, взяв с собой термос с чаем, он ушел через лес к месту наблюдения. Все же остальные, за исключением, конечно, раненых, были построены во дворе, и началась тренировка.
Вышел на крыльцо и Борис Ефимович, полюбопытствовать, как это молодая баба будет здоровенных мужиков «дрессировать».
Он ожидал увидеть что угодно, но не то, что увидел в реальности.
Вся группа ребят, как один, с величайшей серьезностью и сосредоточенностью внимала этой самой хрупкой и худосочной на вид «бабе» и старательно делала то, что от них требовалось. Да и «баба» была далеко не из тех, ничего не умеющих и ничего не хотящих, кроме танцев и секса, обладательниц длинных ногтей, накрашенных ресниц и рахитичного телосложения.
Одна только грация пантеры, с которой она перемещалась по двору, уже сильно отличала ее от этих, как их Борис Ефимович называл, «б…еобразных». Даже «волкодав» Каменского – лайка, прицепленная на короткий поводок и забравшаяся на крышу своей будки, казалось, испытывает к ней серьезное уважение. Собака сосредоточенно и молча следила за нею, иногда удивленно склоняя морду набок.
Дальше – больше.
Когда она начала показывать то, что, по ее мнению, должны знать все, то повергла Каменского в изумление. Она кидала парней по двору, как хотела. Но кидала она их далеко не с целью продемонстрировать свое превосходство над ними, как это делают многие «сэнсэи», чтобы набить себе цену перед учениками, а показывала вполне конкретные приемы и их элементы.
Понаблюдав за занятиями, Борис Ефимович также убедился, что информация о занятиях самбо в школах – не выдумка.
Уже через час тренирующиеся выделывали такое, что могли проделывать только люди, не один год занимавшиеся борьбой. Юля же их вполне конкретно и методично натаскивала на самооборону против не только уличной шпаны, но и, как понял Каменский, вполне серьезно вооруженных противников.
За день четыре раза меняли пост. И каждый раз сменившийся тут же включался в тренировку. Слаженность действий и сам порядок в группе производили весьма сильное впечатление, ибо составляли резкий контраст с той молодежью, с которой привык контактировать Борис Ефимович. Конечно, и среди своего окружения он знал много вполне серьезных ребят с хорошей самодисциплиной, но эта группа была на порядок выше.
Возникли и некоторые нехорошие ассоциации. Борис Ефимович приберег эти мысли на потом – на разговор вечером.
Вечером Николай попросился полазить по Сети, в обмен предложив Каменскому свою «Большую библиотеку» на планшетке. Борис Ефимович с радостью согласился, но, как и в первый раз, довольно быстро заблудился. Информации было так много, и вся она была так интересна, что он не знал, на какую кидаться в первую очередь. Чтобы хоть как-то упорядочить свои НЕзнания, нужна была затравка в виде хотя бы самых элементарных знаний.
По этой причине после ужина Каменский подошел к сильно задумавшемуся Владимиру и пригласил его «поболтать».
Воспользовавшись моментом, что планшетка освободилась, ее тут же занял Юрий, до этого довольно активно участвовавший в сетевых поисках, которые вел Николай. Так как и планшетка и ноутбук лежали рядом, то Юрию не составляло труда следить за происходящим на соседней машине и периодически влезать со своими соображениями в Николаевы поиски.
Борис Ефимович предполагал, что «болтовня» будет идти лишь между ним и Владимиром, но мало- помалу в дискуссию включились все присутствующие.
А интересовала Каменского в первую очередь «групповая метода» действий его гостей, как он ее назвал про себя. Ее смысл и логика.
– Наша главная проблема сейчас для группы, – начал пояснять Владимир, – это то, что она своим составом сильно не соответствует стоящей задаче. Но так как мы не можем переформироваться, мы все активно обмениваемся опытом и знаниями, чтобы максимально подстроиться под обстоятельства.
– И в этом – подстройке под обстоятельства – состоит весь смысл действий группы?
– Нет, это лишь инструмент и этап решения задачи. Настоящее назначение группы – сложение сил и талантов, умов в достижении вполне конкретной цели.
– А может, лучше будет подстроить сами обстоятельства под себя? – в шутку спросил Борис Ефимович, но получил вполне серьезный ответ от Юли:
– И это тоже будет. Но для того, чтобы это эффективно сделать, надо максимально подстроиться под обстоятельства. Это как в борьбе: сначала подстраиваешься под противника, а потом «ведешь» его туда, куда нужно. Впрочем, – с улыбкой закончила она, – главное в этой подстройке не потерять себя.
– Это как?
– Ну, например, готовы ли вы поступиться убеждениями, пойти на сделку со своей совестью, чтобы добиться того, что вот прямо сейчас вам нужно?
Сама постановка вопроса была такова, что предполагала жесткий и однозначный ответ «нет». Но Бориса Ефимовича смутил факт, что в его окружении немало людей, кто делал именно так: для достижения сиюминутных выгод – поступался убеждениями, шел на сделку с совестью…
Это было весьма неожиданно: попасть на вопрос о морали там, где, казалось бы, обсуждаются чисто
