– Эля сильно упрощает, но в основном так и есть, – поправила Юля.
– То есть вы предполагаете, что наша история…
– …Должна быть сильно оболгана и искажена, – закончила за Каменского Юля. – Ведь вы же проиграли Штатам! Военной силой экономику социализма победить невозможно, а вот изнутри, через разрушение души народа – это единственный путь.
– Но ведь у нас оказалась несостоятельной именно экономика! Она у нас рухнула!
– А может, ей очень сильно помогли? Стать несостоятельной и рухнуть. Кто-то из тех, кто ныне правит страной. Или даже не правит, но правил тогда? – жестко, в своем стиле, поставил вопрос Юрий.
– Вы имеете в виду Горбачева?
– Вот вы и ответили на свой и невысказанный наш вопрос: «Кто виноват и как его зовут?» – рассмеялся Михаил.
– Я вижу, что вы и так уже многое знаете о моем мире, о его истории. Может, тогда удовлетворите мое любопытство о вашем мире?
– С удовольствием! Тем более что, сравнивая, мы изучаем, – ответил Михаил.
– Но, может, тогда сначала вы меня, так сказать, опросите? Если вы изучаете.
– Насчет вопросов к вам, это само собой, но, если честно, ВАШИ вопросы сейчас, вопросы К НАМ, более интересны.
– Почему?
– Очень просто! Они помогут нам обратить внимание на те моменты, которые мы наверняка упустили бы. Ведь согласитесь, у каждой культуры, у каждого народа свои стереотипы, и мы, каждый по-своему, находимся у них в плену. Сравнение поможет выйти за их пределы.
– Мои вопросы к вам?!
– Ну да… Ведь они нам укажут на то, что ВЫ считаете важным.
– Вот оно что… Ну это, может, и к лучшему… Ладно. У меня еще тогда возник вопрос к Владимиру, но я был так ошарашен… тем, что передо мной открылось, что я просто забыл спросить… Как оказалось, что вы высадились на Марсе раньше американцев?
– Ну, это закономерно – мы их опередили в технологии и чисто в организационном плане… Да и энтузиазм народа тут немалую роль сыграл.
– Вы опередили их в технологии?!
– Ну да… А что тут странного?
– Но у нас… Мы безнадежно отстали.
– Что-то с трудом верится… – сказал Николай. – Я тут весьма поверхностно прошелся… Уже после вашей катастрофы, в середине девяностых, вы солидно опережали их как минимум в космических технологиях. А туда входит огромное число прочих технологий.
– Ну а компьютеры? Вы же видели!
– Да, – кивнул Михаил. – У вас они все американские.
– Миша! – подал голос от своей планшетки Юрий. – С электроникой тут вообще у них парадокс фантастический. Мы это с Колей уже обсуждали.
– Поясни.
– Вот простое сопоставление. Их внутренняя логика, вот этих вот, – Юрий ткнул пальцем в монитор компьютера, – она ДВОИЧНАЯ! Наши все основаны на тройке. И давно. У них вся электроника чисто цифровая. У нас же – гибридная, аналогово-цифровая. У них – программы подстраиваются под жесткую архитектуру процессора. У нас же, наоборот, процессор с гибкой архитектурой подстраивается под исполняемые программы. Поэтому вот эта наша машинка работает так, как их средний суперкомпьютер.
– Неужели разница настолько серьезная?
– Настолько! И, как я понял, у них здесь что-то произошло, где-то в середине семидесятых. Поэтому они не просто упустили лидерство, но стали просто тупо и полностью копировать американские схемы. А раз повторяли, то отставание все больше увеличивалось… В среднем отставание было около пяти-шести лет. Я не разбирался подробно, как ты понимаешь…
– Запиши, Эля, – улыбнулся Михаил. – Разобраться в этом подробно.
– Уже записано! – улыбнулась в ответ Эля. – Особенно про середину семидесятых… Правда, попутное соображение: ЭТО произошло не в середине семидесятых. По динамике систем выходит, что это нечто произошло до семидесятого года. К середине семидесятых это только проявилось.
– Существенная поправка.
– В общем, согласен, – подтвердил Юрий и снова углубился в работу.
– Очень интересно получается! – воскликнул, потирая руки, Михаил.
– Думаешь, здесь точка бифуркации? – спросила Эля.
– Нет, не думаю. Но в чем уверен, так это в том, что прямо сейчас мы очень серьезно можем приблизиться к разгадке. Давайте так, – обратился он к Борису Ефимовичу, – я вам рассказываю, как У НАС шло освоение космоса. Называю даты основных событий, а вы называете свои даты. Мы их сравниваем и делаем выводы.
– Согласен. Очень разумно.
– Итак… – Михаил откинулся на спинку плетеного кресла и, повертев в руках авторучку, аккуратно поделил лист на своем рабочем планшете, лежавшем у него на коленях, пополам. – Начинать, так с самого начала – с первого спутника. Я буду излагать не только основные даты и факты, но и причины, которые побудили народ и руководство страны поступать именно так. Кажется, разгадка кроется еще и в мотивах поведения руководства страны, – задумчиво добавил он.
Немного помолчав, он начал рассказ:
– Как известно, к 1955 году США нарисовали аж третий план ядерного уничтожения населения СССР. Для их бомбардировщиков все цели на нашей территории были достижимы, так как они окружили нас своими базами. Их же территория для нашего ответного удара была недосягаема. Поэтому еще в конце сороковых было принято решение усиленными темпами развивать ракетную технику.
– Насколько я знаю, у нас было так же, – подтвердил Борис Ефимович.
– К 1955-му у нас уже имелись ракеты средней дальности и на подходе была Р-7. Межконтинентальная. Ее только-только начали испытывать. И тут группа наших ведущих конструкторов решила сходить в ЦК. К Сталину. С вполне конкретным предложением использовать «семерку» для запуска первого спутника.
Сталин помнил предложение Тихонравова, которое тот сделал в 1947-м. О применении ракеты Р-1 для запуска пилотируемого корабля на высоту двести километров. По тому проекту предполагался лишь вертикальный подъем на высоту двести километров и последующая посадка кабины с космонавтами в районе старта.
Тогда Сталин эту идею зарубил, сказав, что «этот рекорд ради рекорда – пустая трата денег, в то время как полстраны в руинах. Вот восстановим страну, сделаем более мощную ракету, тогда и поговорим»[13]. Существенная деталь: зарубил проект с Р-1, но техзадание на разработку Р-7 подписал.
На этот раз Сталин встретил их более благосклонно, выслушал и спросил: «Надеюсь, это делается не ради рекорда? Что мы будем иметь от этого пуска, кроме чисто политического эффекта?»
Ну, тут влез Королев и выложил предложения по поводу использования спутников. Сталин выслушал и сказал: «Товарищ Королев правильно мыслит. Космос мы будем ОСВАИВАТЬ. И никаких рекордов ради рекордов!»
Потом, помолчав, добавил: «А ваше предложение я вынесу на Политбюро и Совет Министров».
Вот так, своим авторитетом, он ускорил осуществление запуска первого спутника. А его слова насчет ОСВОЕНИЯ космоса потом во всех КБ вывесили… да и не только КБ. Я мальчишкой на станцию юных техников ходил. Так там эти слова прямо над входом в бетоне отлили: «Космос мы будем ОСВАИВАТЬ»…
– Что-то не так? Хотели что-то добавить? – спросил Михаил у Бориса Ефимовича, увидев его весьма озадаченную физиономию.
– Но… Сталин… – начал было тот, но потом махнул рукой и сказал: – Ладно, об этом потом.
– Хорошо, тогда продолжу… Первый спутник был запущен 5 мая 1957 года.
– А у нас в октябре того же года.
– Вот и первое расхождение. А какого числа?
