– Там тоже мы их изрядно уже опережаем. Так что будь спокоен.
– Ловко! – сказал Василий, но тут же поморщился, и его лицо приняло озабоченное выражение.
– Что-то беспокоит? – поднял бровь Палыч.
– Да… Гиперактивность наших военных в Проекте. Мешает. И нервирует.
– И чем мешает и чем нервирует? – удивился Палыч.
– Да… – Василий махнул рукой. – Секретность слишком высокая. Обсудить важное с кем-то вне Полигона ну никак нельзя. Даже если это просто математическая проблема. Надо обязательно все оформлять через секретный отдел, а это такая канитель и задержка.
– Ну, это легко решаемо! Схожу к нашему новоиспеченному майору – он человек вменяемый, быстро поправит, если что надо.
– Так вот и этот же майор…
– А он-то чем тебя достал?
– Да носится со своими дикими идеями…
– А! О «туристах», – Палыч сдержанно хохотнул, но по нему было заметно, что идею майора он полностью одобряет.
– Вот-вот!
– А что: интересная идея! Я вот об этом даже и не подумал.
– Что, тоже собираетесь их ловить?
– Ну, не я, а вообще поспособствовать ловле – почему бы и нет? Теми же датчиками, что нужны для нашего дела… Или ты просто тотальный пацифист? – поддел Василия Палыч.
– Не! Я не дурак, – хохотнул Василий.
– Тогда что тебя так раздражает?
– Меня изначально раздражала ситуация, когда наш Проект внезапно стал курироваться военными. И ведь до того мы имели весьма скромное финансирование. А тут – на тебе! Я мечтал о звездах. Об иных мирах. При чем тут мы, иные миры и военные?!
– Ну, всегда сверхдорогие исследования в области физики, особенно ЕТП, курировались военным ведомством. Никто же не знает, что можно выжать из открытий в этих областях. Ведь и открытие делимости ядра атома казалось поначалу лишь игрой теоретиков и запредельно-аутических физиков- экспериментаторов. Казалось никому и никогда не нужным и никогда не найдущим себе применения. А кончилось атомной бомбой.
Чума миров
Вызов к непосредственному начальству для майора не был неожиданностью. Вполне нормальная и рутинная практика, если не считать того, что иногда случается нечто, за что и «попилить» могут. Когда он зашел в кабинет, подполковник стоял к нему спиной у окна, и, казалось, сама спина подполковника выражает сильное раздражение.
Когда он повернулся и подошел к столу, это стало видно явно. Он махнул рукой, приглашая майора сесть. При этом лицо его сохраняло несколько брезгливо-озабоченное выражение.
– Есть разговор, и неприятный, – подполковник поморщился. – Думаю, нам надо все это обсудить с глазу на глаз, а потом уже я доложу выше – наши соображения.
Майор молча уселся за стол напротив начальника и приготовился слушать.
– Итак… сначала мне донесли, что вы тут превышаете свои полномочия и суетесь в дела ученых. Но так как докладывали стандартные сутяги, то я это просто принял к сведению. После вмешались еще и космики в эти дела, и все стало очень запутанным. Я тут неделю не был и несколько не в курсе происходящего, так что объясни, что происходит и какого хрена тут некоторые пыль поднимают. Суть возмущений этих горе-ученых – слишком высокий уровень секретности, который якобы мешает им работать.
– Это не группа ли теоретиков пылит, что под руководством Дейкина работает?
– Они самые. Но тут подкатывались не только они, во главе с Дейкиным, но еще и Шустер, и Егоров, Мелихова и… и еще несколько.
– Им вдруг захотелось опубликовать «за бугром» свои работы…
– Суть – да. Так и есть. С самого начала работ им это запретили делать, так как разработки только- только начались и все было неопределенно, а сейчас, когда есть результаты, они настаивают, говорят, что упустим приоритет.
– И черт с ним, с этим приоритетом. Мы достаточно далеко ушли от них, чтобы не бояться его потерять.
Майор сказал это будничным и весьма спокойным тоном. Но подполковник тут же заинтересовался:
– А насколько далеко мы ушли от американцев в этой области?
– Лет на двадцать.
– Тогда, может быть, стоит о чем-то заикнуться? Без раскрытия технических деталей? – осторожно задал вопрос подполковник. Явно было видно, что у него такое же мнение – «держать и не пущать», – но он, вероятно, решил выяснить и мнение майора, который, как он доподлинно знал, очень глубоко влез в суть теоретических и практических разработок Полигона. Влез гораздо глубже, чем все офицеры госбезопасности, курирующие эти проекты.
– Ни в коем случае! – отрубил майор. – Это мое твердое мнение.
– Почему? Ведь они отстали в этих разработках, как ты говоришь, лет на двадцать.
– Они могут все это наверстать через разведку и массированное вливание средств в проект. Когда они узнают, что мы нашли, они никаких средств не пожалеют, чтобы добиться того же.
– Но, как наши теоретики утверждают, военное применение данного открытия совершенно нереально.
– Военное применение – да, нереально. Слишком много «но» чисто природного характера, что делает
– Но сейчас это применение совершенно исключено? – уточнил подполковник.
– Да, полностью исключено в ближайшие лет пятнадцать-двадцать.
– Ну, к тому времени капитализм просто сдохнет! – Подполковник заметно расслабился и хохотнул.
– Возможно, сдохнет… – нахмурился майор, но продолжать не стал. Непосредственно к теме данные соображения не относились.
– Но тогда почему вы, совместно с полковником из космического ведомства, так настаиваете на полной и высшей степени секретности для Проекта? Не получится ли так, что, выставляя высшую степень секретности, мы тем самым привлечем к теме их повышенное внимание?
– Потому что разглашение тайны может резко отодвинуть как раз этот самый сладостный момент издыхания капитализма на нашей планете. Получение американцами того же результата, что получили мы, грозит нам всем новым витком противостояния. Риск привлечь их внимание поднятием уровня секретности гораздо меньший, нежели прямая информация о том, что реально мы тут нашли.
– Э-э, а ну-ка, поподробнее. А то что-то оно мне неочевидно как-то.
Подполковник перешел на режим дружеской беседы, и пренебрегать им не стоило. Тем более что сухость доклада часто умаляет очень многие нюансы, которые впоследствии могут оказаться существенными при принятии важных решений. Поэтому майор с энтузиазмом принял предложенный тон разговора и продолжил:
– Проще не бывает! Подумайте над следующим: там, – майор махнул неопределенно рукой, – миллиарды миров. Чистеньких. Не грабленых и даже без серьезной технологической цивилизации. Я уверен, что без. Иначе у нас бы тут от «туристов» было бы не протолкнуться. Это значит, что соседи или далеко превзошли нас и ушли куда-то в нам неведомые дали, либо находятся на уровне развития, который ниже нашего по технологиям. Да и в социальном плане тоже. Мы знаем, какой мощный взлет дает цивилизации простой социализм. Уже не говоря о том, что уже после Скачка. То, что МЫ имеем. Следовательно, если те же американцы вырвутся на просторы этих миров, что будет? Будет тотальный грабеж этих новых колоний. Гонка систем перекинется на новые миры. И капитализм получит второе дыхание. Это значит, что будет и война.
– Ты считаешь, что война в этих условиях неизбежна?
