все дрожало. – Я не собственность Манелли.
– Нет? А почему я должен тебе верить? – Говоря это, Лука дивился своему необъяснимому упрямству. Почему он мучает эту девушку? Ведь он купил ее для того, чтобы отпустить на свободу. У него в жизни не было рабов. Сама мысль о рабстве была ему отвратительна. Но сейчас желание удержать цыганку напоминало, скорее, одержимость.
– Я не лгу.
Она была напугана. Лука видел, как сильно билась голубая жилка у нее на шее. Но она бросила ему вызов с решимостью, на которую не всякий мужчина способен. Он даже почувствовал к ней уважение. Но оно все сильнее вытеснялось внезапно вспыхнувшим вожделением.
– Неужели? Разве ты не женщина?
– Да, я женщина, но ни одно лживое слово не срывалось с моих губ.
Он стал медленно к ней приближаться, и сердце Кьяры забилось отчаяннее. Она отступила на шаг, но сзади оказалась стена. Бежать было некуда, и она взглянула на него в упор.
Цыганка была красива. Но привлекали в ней не только прелестное лицо и соблазнительное тело, а еще какая-то необузданная страстность. Лука испытывал не просто влечение, но мощное непреодолимое притяжение.
Лука остановился в шаге от Кьяры, ему вдруг страшно захотелось к ней прикоснуться. Однако он прекрасно знал, как опасно поддаваться неожиданным порывам.
– Так-так, – насмешливо произнес он, не в силах прекратить затеянную им самим игру, – значит, ты никогда не лжешь?
Цыганка кивнула.
– А как тебя зовут?
– Кьяра.
– Какое совпадение!
– Что это значит?
– Ты говоришь, что ты ясновидящая, а твое имя означает «ясная, светлая». Стало быть, идеально тебе подходит.
– Что поделаешь. Не могу же я тебе в угоду лгать. – Она тряхнула головой. – Этим именем назвала меня мать.
– Значит, Кьяра… Что же мне теперь с тобой делать? – Не в силах сдерживаться, Лука протянул к девушке руку.
– Не трогай меня. – Она плотнее прижалась к стене, как будто хотела пройти сквозь нее и исчезнуть. Одна лишь мысль о том, что он может к ней прикоснуться, приводила ее в ужас.
– Я не сделаю тебе больно.
Кьяра пыталась подавить страх, черным, ядовитым облаком поднимавшийся в ней, но он все нарастал, так что она стала задыхаться.
Этот страх не ускользнул от внимания Луки, и он дотронулся ладонью до ее щеки, чтобы успокоить.
Кьяра вскрикнула и увернулась.
Что-то в душе Луки надломилось. Он вызывает у нее такое отвращение, словно заражен черной оспой. Темные силы – ожесточенность и склонность к насилию, – которые он всю жизнь так упорно старался держать под контролем, неожиданно прорвались и захлестнули его.
Позабыв, что он не хотел ни напугать цыганку, ни причинить ей боль, позабыв все, кроме того, что он желает ее, Лука уперся ладонями в стену по обе стороны ее головы, не давая ей двинуться с места.
Глава третья
На секунду у Кьяры остановилось сердце. Она чуть было не поддалась желанию закрыть глаза и, соскользнув на пол, притвориться мертвой, как какой-нибудь зверек. Боже, не допусти, чтобы он дотронулся до меня, взмолилась она, только не допусти.
Но прежде, чем она успела сдаться, давние друзья – ненависть и гордость, сопровождавшие ее всю жизнь, – пришли на подмогу, и страх отступил. Она вскинула голову и встретилась взглядом с Лукой.
Однако вместо усыпанной звездами бархатной ночи, которую она видела в его глазах прежде, Кьяра заметила непроницаемую темноту грозового неба. Бушевавшее в этом взгляде неистовство заставило собраться, и страх исчез совсем.
Лука тоже заметил перемену во взгляде Кьяры. Страх снова уступил место ненависти, заполыхавшей с еще большей силой.
– Почему ты меня так ненавидишь? – спросил он, скорее удивленно, чем зло.
– Сам знаешь, – огрызнулась она. – Во всяком случае, должен был бы.
Озадаченный таким ответом, Лука попытался вспомнить, встречались ли они раньше. Что он мог натворить, чтобы вызвать такую ненависть? Однако ему ничего не приходило в голову, кроме одного: он вряд ли забыл бы эту женщину.
– Для ясновидящей ты поразительно легкомысленна.
Она ничего не ответила, только сверкнула удивительными синими глазами.
– Манелли продал бы тебя первому встречному. Неужели ты этого не понимаешь?
Девушка сознавала, что рискует. Но ей казалось, что она сумеет себя защитить. И ей очень нужны были деньги, чтобы заплатить семье, которая заботилась о сестре.
– И он действительно продал меня первому встречному, – ответила она без всякого выражения и закрыла глаза.
– Я заплатил Манелли и намеревался тебя отпустить, – сказал он, и у него возникло неприятное чувство, будто он извиняется. – У меня в жизни не было рабов.
– А теперь есть. И ты уже не хочешь меня отпускать, ведь так?
В ее низком голосе снова появилась хрипотца, признак страсти, которая распалила Луку, и у него не осталось сил сдерживаться. Мужчина сделал шаг вперед и прижался к девушке всем телом.
Кьяра попыталась отодвинуться, но сзади по-прежнему была стена, и некуда было деваться. А их тела были так близко, словно слились воедино. Ей хотелось кричать, но она знала, что никто не придет ей на помощь, а она не привыкла растрачивать энергию по пустякам.
Сейчас он начнет дергаться, подумала она, ощутив, как твердая плоть упирается ей в живот. Сейчас он задерет ей юбку. Сейчас он проникнет в ее тело.
Но он ничего такого не сделал. Наоборот. Он замер, не спуская с нее глаз, будто хотел проникнуть в ее тайны.
Кинжал! Как она могла про него забыть? Но если она поднимет руку, он насторожится. Мысли вихрем проносились в голове. Если он захочет ее изнасиловать, ему придется немного отступить. Вот тогда-то она выхватит кинжал и убьет его.
Ей даже стало чуточку жаль, что месть будет такой скорой и насильник не успеет узнать, почему она его убивает. Но, может, это и к лучшему. У нее не будет времени подумать о том, что она видела свет, когда заглянула в его душу. Она не успеет спросить, почему она увидела свет там, где его, скорее всего, не было.
Приняв решение, Кьяра немного успокоилась.
Почувствовав, что она слегка расслабилась, Лука улыбнулся. Ее, наверное, обидел какой-нибудь негодяй, подумал он. Но он покажет ей, как все должно быть.
Он наклонил голову и прижался к девушке губами. Вопреки ее ожиданиям поцелуй был легким, нежным. А когда он обвел языком ее губы, Кьяра замерла, боясь шевельнуться.
С бесконечной нежностью Лука снова и снова проводил языком по ее губам, а когда они раскрылись, шепнул:
– Да, милая, так.
Желание кипело в его крови, он проник языком внутрь ее рта.
А Кьяра увидела своим внутренним взором их обоих как бы со стороны. Они лежат на широком диване, кругом разбросаны разноцветные подушки. Ее обнаженные плечи белеют на фоне ярко-красного шелкового покрывала. Где-то неподалеку вода плещется о деревянную стену. В комнате витает дурманящий аромат благовоний, смешиваясь с запахом их разгоряченных тел. Он смотрит на нее сверху и улыбается.
– Нет, – сказала она своему внезапному видению.
