только около трёх таунов. Сколько ещё там осталось? Не знаю. Но мы сделаем всё, что сможем. Тридцать восемь людских жизней стоят дороже, чем всё железо Ровены, даже вместе взятое. И обычное, и жёлтое, и белое…. Итак, уважаемая Агния, как мы договоримся окончательно?
– Очень просто, – мечтательно и беззаботно улыбнулась зеленоглазая амазонка. – Весной к вашему берегу подойдёт шняга. Остальные же суда (в том числе, и с тридцати восьмью вятичами на борту), будут курсировать по морю в отдалении. Если первая шняга заберёт десять таунов жёлтого железа, то и остальные корабли встанут на якоря в обычном месте.
– А если, допустим, жёлтого железа будет только шесть таунов? – спросил Игорь. – Что произойдёт тогда?
– Ровным счётом – ничего.
– То есть?
– То есть, шняги – вместе с товаром и пленниками – уйдут на Острова. Осенью корабли вернутся – за следующей порцией жёлтого железа. И так будет продолжаться до тех пор, пока не наберётся ровно десять таунов…. Всё понятно?
– Всё, – хмуро откликнулся Борх. – Спасибо вам, бабочки, за доброту вашу безграничную! За ласковое, доброе и честное отношение к соседям!
– Не за что, – нагло усмехнулась Надин. – Заходите ещё. Отсыплем по первое число…
Амазонки и граф Родэн, гордо вскинув головы, покинули переговорную избу.
– А куда они отправились? – забеспокоился Игорь.
– Без понятия, – равнодушно передёрнул плечами Борх. – Мне до этого нет никакого дела. За гостями присмотрят охотники и молодые жрецы.
Вогул вскочил на ноги и, нервно – круг за кругом – обходя вокруг стола, ворчливо забормотал:
– Жрецы, конечно, присмотрят, а потом расскажут – как и что…. Всё в этом неверном и призрачном мире держится на жрецах. Они – слуги Сварога и Перуна – незаменимы…. А ты, Великий вождь, неправ. Не надо было соглашаться – на требования наглых бабочек.
– Ты хочешь сказать, что…
– Вот, именно! Подумаешь, тридцать восемь мужиков. Бабы и девки новых нарожают. Причём, без особых проблем и с радостью…. А жёлтое железо? Если всё отдать, то где взять новое? Что молчишь-то, вождь?
– Заканчивай нести….
– Хрень хреновую, – подсказал Игорь.
– Во-во, хорошо сказано. Спасибо, сынок…. Подойди-ка ко мне Вогул, – приторно-медовым голосом попросил Борх. – Ближе. Ещё ближе…. А теперь нагнись, шепну тебе парочку слов. По большому и страшному секрету, так сказать. На ушко.
Раздался характерный звон, сопровождавший мощную оплеуху. Верховный жрец, отлетев метров на пять в сторону, смачно приложился головой о бревенчатую стену и, болезненно охнув, опустился на пол.
– Уже давно хотел это сделать, – облегчённо вздохнув, признался Борх. – Да, всё как-то руки не доходили. Вот, понимаешь, дошли…
Медленно поднявшись на ноги, Вогул старательно помассировал ушибленный затылок и, вытащив из ножен кинжал, пообещал – зловещим донельзя голосом:
– Это тебе, вождь, дорого будет стоить. Ой, дорого…. Кровушкой, гнида, умоешься!
– Ножик, сукин сын, убрал, – небрежно вертя в ладони правой руки тяжёлый дубовый табурет, вежливо попросил Игорь. – Ну, долго я буду ждать? Считаю ровно до трёх. Один, два…. Вот, молодец. А теперь – пшёл вон отсюда, пёс шелудивый! До трёх считаю. Один, два…
Когда за Верховным жрецом захлопнулась входная дверь, Борх поинтересовался:
– А что обозначает слово – «пёс»?
– Ну, это приручённый волк.
– Слыхал о таком. Мол, некоторые фландрийские чудаки умудряются подружиться с этими клыкастыми и злобными Демонами. Думал, что сплетни…
– А ты, отец, здоров, – одобрил Игорь. – От души вмазал Верховному жрецу. У бедняги правое ухо приобрело ярко-малиновый цвет, а по размеру стало в два раза больше левого.
– Да, ладно тебе, сынок, – засмущался вождь славян. – Скажешь тоже…. Какой из меня здоровяк? Вот, ты – совсем другое дело…. Спасибо – за «отца». До слёз – спасибо! Я душой чувствую, что ты, действительно, мой сын. Сердце подсказывает, ощущая могучий зов крови…
«Ага, конечно, зов крови. Как же», – насмешливо захмыкал зловредный внутренний голос. – «Небось, без вмешательства «учёного странника» Зорго и его приятелей здесь не обошлось. Внушили, морды межзвёздные, бедному старику – с помощью своих хитрых зондов – всякого и разного. Ладно, дело не наше. Гребём, благословясь, дальше…».
Тихонько проскрипев, отворилась дверь, ведущая в кухонное отделение переговорной избы, и в образовавшейся щели показалось чернобровое лицо Заряны.
– Что это за шум образовался? – лукаво улыбнувшись, спросила женщина. – И куда подевался Вогул? Вы, что же, отлупили этого надменного урода? А чем завершились переговоры с бабочками? Что с морскими водорослями? У меня моющий состав уже заканчивается…
«И эта барышня, братец, строит тебе глазки», – предостерёг внутренний голос. – «Вернее, так посмотрела, блин! Таким жаром пахнуло…. Может, и здесь подсуетился коварный Зорго? Типа – пока летели на космическом челноке? Например, облучили – между делом – всякими хитрыми лучами, повышающими сексуальную привлекательность. Вот, теперь все ровенские бабы и бросаются на тебя, словно зелёные мухи – на свежее коровье дерьмо…. А, что такого? От «мыслящих субстанций», судя по всему, всего можно ожидать. У них, чудаков инопланетных, своя логика и мораль. Свои – цели и задачи…».
Поднявшись из-за стола, Борх, ласково и понимающе подмигнув младшей жене, заверил:
– Всё хорошо, родная. Не беспокойся. Завтра – с самого раннего утра – шняги бабочек разгрузятся. Получишь и водоросли, и прочее…. Верховный жрец? Нечаянно споткнулся и ударился головой о стенку. Бывает. С каждым может случиться…. Мы с Гариком, пожалуй, пойдём, а вы тут приберитесь. Недоедки? На твоё усмотрение, моё сердечко.
– Спасибо за угощение, – смущённо отводя глаза, пробормотал Игорь. – Всё было очень вкусно…
Они вышли на крылечко переговорной избы.
– Пойду, прогуляюсь по лесу, – тоскливо глядя в сторону деревенских ворот, сообщил Борх. – Надо побыть одному. Хотя бы немного….
– А это не опасно? – насторожился Игорь. – Я имею в виду – после ссоры с Верховным жрецом? Не натравит он, часом, на тебе своих молодых родственников, обожающих разгуливать по Веснянке в чёрных вотолах?
– Исключено. Видишь ли, я единственный в племени (кроме отсутствующего Михая), кто знает, где находится Жёлтое ущелье. Эта тайна передаётся в нашем роду от отца – к сыну. Нельзя меня убивать. Нельзя…. Кстати, поговорить с Деяном не получилось. Умер варг. Шейные позвонки у него сломаны. Думаешь, что это сделал Вогул? Не обязательно. И ты вчера мог не рассчитать силу удара. И младшие жрецы, перетаскивая неподвижное тело варга в темницу, могли – с пьяных глаз – уронить его пару-тройку раз на землю…. Ещё один важный момент. Никому не рассказывай, чем – на самом деле – завершились сегодняшние переговоры. Если же будут приставать с назойливыми вопросами, то отвечай коротко, мол: – «Всё – как и всегда…». Понятное дело, скоро многие поймут, что морские бабочки, оставив груз на берегу, ничего не взяли взамен. Ничего, я что-нибудь обязательно придумаю. Вогул и Родэн? Будем надеяться на их благоразумие…. Иди, сынок, к дому. Отдыхай, поспи…
Дом встретил Игоря чуткой обманчивой тишиной. Почему – обманчивой? Потому, что как только его голова коснулась подушки-валика, тут же – толком не пойми и откуда – раздался громкий трубный рёв- зов.
«Пумбо балуется», – сонно прошелестел внутренний голос. – «Да и, пускай. Не жалко…. Ага, а как же теперь уснуть? Трубит и трубит, засранец ушастый. А подремать было бы неплохо. Учитывая, что ночью толком поспать не получится, надо выходить на связь с Зорго…. Да, уж. Шум-то не стихает. Поднимайся, братец…».
