Катонии.
— А почему они так строили?
— Потому что есть такая поговорка: «Зло ходит по прямой».
— И поэтому они никогда не ходили по прямой?
— Ходили, конечно, — улыбнувшись, ответил Лей, — но только там, где это было возможно. По старому катонийскому поверью Бог-творец создал Закон, и весь мир подчиняется этому Закону. Закон этот невозможно нарушить, но можно сколько угодно пытаться, совершая грехи. Иногда может даже показаться, что ты нарушил Закон, но это лишь иллюзия. На самом деле ты совершил грех, и за него придется расплачиваться.
— А дорожки тут причем?
— А при том, что, даже передвигая камень, лежавший на своем месте тысячи лет, ты совершаешь маленький, но грех. Поэтому древние катонийцы не передвигали камней и не рубили деревья без необходимости.
— А вы до сих пор верите в Бога и во все эти дела?
— Мы верим в Закон, — ответил Лей. — На вере в постоянство и общезначимость законов природы, в невозможность их нарушить, строится научное знание.
— Разве научное знание строится на вере? — переспросил Зэн.
— Да, именно так, — ответил Лей. — В основе любого знания, даже самого объективного, лежат принципы, которые берутся на веру — это неизбежно.
Любопытство Зэна и Эды нравилось Лею, и он подробно рассказывал об истории научного метода, неизбежно отвлекаясь на историю Катонии и Страны пришельцев.
Погуляв по парку еще какое-то время, они направились через сквер к выходу. Лей достал коммуникатор и начал что-то на нем набирать.
— Сейчас закажем обед, — сказал он, просматривая меню.
— Жена в экспедиции, а самому мне готовить, по правде говоря, лень. Вот и заказываю еду на дом. Когда придем, еда уже будет на столе.
— А как служба доставки попадет в дом? — спросила Эда.
— При помощи одноразового ключа, — ответил Лей.
— А вы не боитесь, что они украдут что-нибудь?
— Это невозможно, — ответил Лей. — Во-первых, их сразу же поймают, во-вторых, у меня в доме нечего красть. Наличные деньги мы не используем, а предметы быта ни какой ценности не представляют.
— Как не представляют?
— Да кому они нужны? Этого барахла полно в магазинах.
Любой может купить его сколько захочет.
— А драгоценности?
— Пришельцы не носят драгоценности.
— А бытовая электроника?
— Понимаешь. Все, что можно взять и украсть, на Земле обетованной невозможно превратить в деньги. Пришельцы покупают только новые товары, в фабричной упаковке. Наша финансовая система вообще так устроена, что продать через нее что-то нелегальное практически невозможно. Если кто-нибудь решил бы продавать краденый товар, то издержки на обход всех систем контроля были бы таковы, что цена этого товара для потребителя возросла бы в разы. Проще говоря, продавать краденый товар было бы крайне невыгодно.
— То есть, у вас вообще нет квартирных краж?
— Нет и не было никогда. Но это, правда, не значит, что у нас совсем нет краж. Просто отсутствие ценностей в материальном мире лишь переносит проблему туда, где они есть — в мир информационный. Он создан людьми, а люди иногда ошибаются, поэтому законы информационного мира, в отличие от законов природы, иногда можно нарушить, и этим занимаются хакеры. Мошенничество, сокрытие доходов, подделка социальных статусов, подмена кредитных историй и прочие распространенные преступления, — все это исполняется хакерами. Именно исполняется, потому что сам хакер, как правило, преступным мотивом не обладает. Я по роду деятельности общался с такими. Как правило, это молодые люди, иногда очень молодые, вопреки распространенному заблуждению, не всегда обладающие выдающемся умом, однако, всегда с огромными психологическими проблемами. Типичный хакер — это человек, чья юность по каким-то причинам не сложилась. Он либо просто слаб, труслив или некрасив, либо чем-то болен. Дети к таким везде относятся одинаково, даже на Земле обетованной. В конце концов, такие люди начинают ненавидеть весь материальный мир и находят ему замену. Раньше они уходили в религию, в науку, сейчас же — уходят в информационный мир. Там они чувствуют себя комфортно. Там никто не видит их недостатков. Именно там они могут доказать свое превосходство над остальными. Хакерам, как правило, не нужны деньги. Я встречал таких, которые работали почти за еду. Они получают удовольствие от самого процесса взлома.
— Тяжело же им в тюрьме приходится, — злорадно заметила Эда.
— На Земле обетованной нет тюрем.
— А что же вы делаете с преступниками?
— Мы направляем их в центры социальной коррекции. Страна пришельцев принципиально отличается от остальных государств тем, что преступное мышление в ней считается болезнью требующей лечения.
— То есть это психушка что ли?
— Ты путаешь заболевания психические и психологические. В центрах социальной коррекции лечат именно психологические заболевания. Преступное мышление, к примеру, как и любое заболевание, поражает людей с определенной предрасположенностью, имеет легкие и тяжелые формы, но, к счастью, есть способы лечения и профилактики. Преступность гораздо дешевле предотвращать, чем лечить. Возьмем, к примеру, Алларию. Это государство, которое вообще не тратит деньги на профилактику преступности. Вместо этого оно наказывает преступников после совершения преступлений, и, таким образом, во-первых, несет ущерб от самих преступлений, во-вторых, теряет члена своего общества на длительный срок, да еще и берет его на полное содержание. То есть, Аллария трижды несет убытки от преступности. Страна пришельцев, напротив, вкладывает огромные деньги в профилактику, сокращая преступность до минимума. Тех же, кто все-таки преступает закон, лечат, тратя, конечно же, гораздо больше денег, чем Аллария тратит на содержание заключенных, однако сроки коррекции короче, чем сроки заключения и человек быстрее возвращается в общество. В общем, наша система борьбы с преступностью дешевле и эффективней, но это то, в чем, к сожалению, весь мир от нас отстал более чем на век.
Эда и дальше расспрашивала бы о преступности, если бы ее внимание не привлекла группа молодых людей, собравшаяся на лужайке сквера. Некоторые парни были с девушками. Почти у всех за спиной или за поясом висели бамбуковые мечи. В центре круга фехтовали двое юношей. По их отточенным движениям было видно, что они изучали боевое искусство давно. Противники подолгу ходили друг вокруг друга, не сокращая дистанции, после чего сходились, нанося несколько быстрых ударов, и снова расходились в стороны. Оба фехтовали хорошо, и потому удары ни как не достигали цели, но наконец, один из бойцов попал по ноге противника, и половина компании разразилась аплодисментами.
— Школьники развлекаются, — сказал Лей, заметив любопытство Эды.
— Их что, в школе этому учат?
— Да.
— Правда? — воскликнула Эда. — А зачем?
— Это часть общей физической подготовки — детям нравится. Когда-то в Катонии существовало четыре основных боевых искусства, которым обучался каждый здоровый гражданин мужского пола: искусство рукопашного боя, искусство владения мечом, искусство стрельбы из лука и искусство верховой езды. Мы практикуем только первые три. Основы рукопашного боя преподают всем, плюс, одна дополнительная дисциплина — фехтование или стрельба из лука на выбор. Мальчики, как правило, выбирают фехтование, девочки — стрельбу. По фехтованию и стрельбе проводятся официальные соревнования — чемпионаты школ и турниры между школами. В общем, это два национальных вида спорта.
— И не скучно вам тут жить?.. — подумала вслух Эда, выходя из парка. — Порядок кругом, ни кто
