ничего не нарушает, даже машины у вас по рельсам ходят… А это правда, что в Стране пришельцев почти нет законов?
— Не совсем, — ответил Лей. — Они есть, но они ничего не запрещают и не разрешают. Они декларируют права и обязанности. Право — есть то, на что гражданин может рассчитывать исполняя обязанности и, не нарушая права других. Государство — есть гарант права. Оно следит за тем, чтобы права всех граждан были соблюдены.
— Ничего не поняла.
— Смотри, к примеру, в законе Страны пришельцев сказано, что каждый гражданин имеет право на неприкосновенность жизни и здоровья. Отсюда вытекает обязанность проходить в школе тренировки по безопасности. При этом государство не может заставить гражданина служить в армии, так как это нарушило бы его право на неприкосновенность жизни. Служба в действующих войсках опасна и поэтому исключительно добровольна. Из права на пенсионное обеспечение и экономическую безопасность вытекает обязанность платить подоходный налог. Все граждане обязаны платить налоги Страны пришельцев, даже если работают за границей, но зато при этом имеют право пользоваться любыми государственными службами бесплатно. Поэтому пришельские дети учатся в пришельских школах за рубежом бесплатно, а за остальных родители вынуждены платить. Из права на жилплощадь вытекает обязанность соблюдать жилищные квоты и так далее.
— Как сложно. На галеоне все проще. Там что-то либо разрешено, либо запрещено.
— Вот, к примеру, — продолжил Лей, — как ты думаешь, почему в Акуре подростки не рисуют на стенах?
— Ну, наверное, потому что это запрещено? Или как?
— А вот и нет. Дело в том, что у каждой стены на Земле обетованной есть хозяин. В соответствии с законом о недвижимости, владелец здания вправе сам решать, в какой цвет покрасить стены, и если кто-то перекрасил их против его воли, собственник имеет право подать в суд. А уже выявить нарушителя можно при помощи системы уличного наблюдения.
— А разве на Галеоне стены никому не принадлежат?
— Формально — принадлежат, но недвижимость, в той же Цитадели, например, как правило, принадлежит крупным корпорациям, то есть никому конкретно. Корпорация за всеми стенами не уследит, а частный собственник за своими четырьмя запросто. У нас это называется общественной собственностью — когда собственность равномерно распределена между членами общества.
— А у граждан Земли обетованной есть право на неприкосновенность частной жизни?
— Конечно, есть.
— А разве уличное наблюдение его не нарушает?
— Не нарушает. Как ты думаешь, почему?
— Не знаю, — ответила Эда, подумав пару секунд.
— Да потому что камеры наблюдения покрашены в ярко оранжевый цвет и помечены специальными знаками. — Лей указал на одну из таких. — Гражданин всегда знает, наблюдают за ним или нет.
— Понятно. То есть, если человек хочет что-то скрыть, он может убедиться, что вокруг нет камер.
— Именно так. Я понимаю, тебе сложно привыкнуть к такой системе законов. На Галеоне совсем другие представления о праве.
— А почему?
— Понимаешь, Катония никогда не надзирала за своими гражданами. В каждой провинции жители устанавливали те законы, по которым им было удобней жить. Главное, чтобы эти законы не противоречили Закону империи. Поэтому законы в Катонии выражали волю большинства — фиксировали естественно сформировавшийся порядок вещей, и большинство граждан подчинялось этим законам, даже не замечая этого. Аллария же и до, и после эпохи империи была деспотическим государством, где законы устанавливались единоличной волей правителя, либо небольшой группой людей — правящей элитой. Естественно, эти законы не выражали воли народа, а служили интересам лишь небольшой группы людей, угнетая всех остальных. Галеон всегда был вольницей, то есть местом, где алларийские законы можно было не соблюдать. Туда бежали, чтобы получить свободу, но свободу не в катонийском смысле. Для катонийца, равно как и для пришельца, свобода — есть возможность устанавливать законы, тогда как для галеонца свобода — это возможность никаким законам не подчиняться, в том числе и тем, что установлены тобой самим.
Эда пробыла на Земле обетованной месяц, и ее желание вернуться в Цитадель исчезло. Зэн вскоре отправился на Титан продолжать обучение, а Эда осталась на Фокосе, где готовилась к экзаменам год, после чего поступила на факультет, где учился Зэн.
Ника и Даг пошли в школу для детей, попавших на Землю обетованную по программе усыновления галеонских сирот. Первое время, обучение в этой школе велось на алларийском, а катонийский преподавался как иностранный. Позже, галеонских детей перемешивали с пришельскими, чтобы и те и другие имели возможность общаться на иностранном языке с его носителями. Так пришельцы добивались почти полной двуязычности выпускников школ.
Среди учеников первого класса было много тех, кого переселили с Галеона совсем недавно. Все вокруг было им чуждо и казалось враждебно. Угрюмые и мрачные, похожие на маленьких приведений, эти дети бродили по коридорам школы, недоверчиво глядя по сторонам, и не с кем не разговаривая. Их вид пугал Дага, и он старался держаться в стороне от этих детей, поближе к Нике, которая, впрочем, мало чем от них отличалась.
Ника изменилась внезапно, чем испугала и Дага, и своих новых родителей. Она начала называть Лея и Майю — папой и мамой, а Дага — братиком. Она стала почти всегда говорить на катонийском, как будто пытаясь забыть алларийский, и даже на алларийском она стала подписываться «Ника» вместо «Никьян». На Земле обетованной ей было просто забыть прошлую жизнь. Здесь не было ни моря, ни гор с заснеженными вершинами, которые виднелись из окна ее дома на Титане. Здесь не было животных, и потому ни где нельзя было случайно почувствовать запах цирка. Даже небо на Фокосе было другим — совсем не таким, как в Нигории. Лишь спортивная гимнастика, заняться которой Нику уговорили учителя, иногда возвращала ее в прошлое. Ника показывала выдающиеся результаты, постоянно улыбаясь во время выступления, хотя это и не требовалось правилами, а, вернувшись в раздевалку, она плакала, мысленно убеждая себя на катонийском в том, что она — пришелец, что ее родители — Майя и Лей и, что ловкость дана ей от природы.
Алларийскую школу Даг не любил. Нора постоянно повторяла, что он должен учиться хорошо, чтобы быть умным, но он не понимал, как ему помогают в этом те бессмысленные действия, заниматься которыми его заставляли в школе. Даг видел практическую пользу в чтении, чуть меньшую в умении писать; считая сдачу, он быстро научился складывать и вычитать в уме, но на уроках истории и географии Даг погружался в свои фантазии и совершенно не слушал учительские рассказы о древних цивилизациях, до которых ему не было дела, и о местах, ехать в которые он не собирался. Дага больше интересовало, что собой представляет свет, что такое черные дыры, как выглядят живые существа из других звездных систем?.. Первой книгой, которую Даг прочитал, была книга об истории планеты Титан и эволюции жизни на ней. С тех пор, история человеческая перестала интересовать Дага, потому что он осознал, сколь ничтожно короткой она была в сравнении с историей всей планеты.
То, чем занимались дети в пришельской школе, казалось Дагу не менее бессмысленным, но значительно более интересным. Целыми днями они только и делали, что играли в игры, для достижения успеха в которых, требовались, однако, определенные знания и умения. В некоторых играх нужны были командные усилия, и тогда дети объединялись в группы и решали задачу сообща. Школьники часто ходили в походы — вначале, по подземным лесам и пещерам, а позже и на поверхность. Индивидуальное любопытство в пришельских школах поощрялось, и для его удовлетворения существовали специальные тематические занятия. В школу часто приходили люди, добившиеся больших успехов в собственных профессиях. Многие из них на Земле обетованной были достаточно известны. Они проводили специальные семинары, на которых рассказывали о своей деятельности и отвечали на вопросы детей. Ученики старших классов давали уроки ученикам младших классов, получая, таким образом, опыт общения с детьми и
