изменилось выражение его глаз.
Он тихонько ругнулся и отпустил ее.
– Не стоило мне сюда приходить, – помолчав, произнес он, его голос звучал совершенно бесстрастно. – Я вижу, ты способна приземляться на лапы, как кошка. Напрасно я о тебе волновался.
– Правда?
Она потерла запястье там, где его руки впивались в ее нежную плоть.
– Ты волновался обо мне, Ястреб?
В его взгляде невозможно было что-либо прочесть.
– Зак. Зак Баннинг. Ты еще услышишь обо мне. Помнишь, я говорил тебе, как мне живется в мире бледнолицых.
Она задумалась.
– Я уже знаю, что ты стрелок. Тебя нанял для охраны Декстер.
– Декстер?
Его губы скривились в улыбку, полную ненависти.
– Да, я должен охранять его, это ранчо и все, что он сочтет нужным.
– Ты убиваешь за деньги.
– Пожалуй, что так, – ответил он холодно. От его тона у нее по спине побежали мурашки. Дебора помолчала.
– Зачем ты пришел в мир бледнолицых?
– Мне нужны деньги.
– Где ты был? Ведь ты исчез. До нас доходили слухи о команчах под предводительством Белого Орла, но куда они делись, никто не знает… – Она замолчала, встретившись с его горящим взглядом.
– И я намереваюсь продолжать в том же духе. Думаешь, я скажу кому-нибудь, где они прячутся? Ни за что. Было достаточно трудно найти подходящее место, и одному Богу известно, как долго оно будет оставаться безопасным. Конница Макензи гоняет команчей, как взбесившееся стадо.
Она никогда не слышала в его голосе столько горькой иронии.
Он взглянул на нее, быстро опустил ресницы и пожал плечами: – Ястреб, Зак, не все ли равно. Я беспокоюсь об их судьбе. И не могу не думать о том, что ты из-за них пострадала.
– Не надо об этом.
У нее подступил комок к горлу. Он выглядел разъяренным и в то же время печальным. И замкнулся в себе.
– Одного не могу понять, почему ты не остался с ними?
– Почему? – Он обернулся с такой скоростью, что она подскочила. – Если бы я не ушел, миссис Веласкес, Макензи преследовал бы их до самых ворот ада! Солдаты и команчерос, которые приезжали в лагерь, видели меня в тот день, когда ты пыталась бежать. Если бы я не ушел, а лишь распустил слух, что ушел, они выжгли бы все, лишь бы добраться до меня. Я не мог подвергать опасности остальных. – Он поджал губы. – Шаман оказался прав.
– Значит, ты ушел из-за меня?
Он сделал нетерпеливый жест:
– Не только. Когда-нибудь я все равно бы ушел. Я там чужой. Я слишком бледнолицый, чтобы быть команчи, и слишком команчи, чтобы быть бледнолицым. Так что меня кормит мое оружие.
Он прислонился спиной к туалетному столику и смерил ее медленным дерзким взглядом.
– Как поживает Подсолнух? – спросила она, нарушив напряженную тишину.
– Когда я в последний раз видел ее, была жива.
Дебора не отважилась продолжать расспросы. Выглядел Ястреб подавленным. Она протянула ему руку. Он медленно взял ее и привлек Дебору к себе.
Бормоча что-то на языке команчей, он стал покрывать поцелуями ее шею, лицо, затем прильнул губами к ее губам, исторгнув стон из ее груди.
Он обнял ее за плечи, его пальцы скользнули под завязки сорочки и потянули их вниз.
Он обнял ее нагую грудь и провел большими пальцами по тугим соскам. Ее охватила дрожь. Она тихо вскрикнула и вцепилась в него обеими руками. Ее ногти впились в его спину, скользя по рубашке, она почувствовала, как изогнулись его сильные мускулы, когда он замер, обняв ее.
В его глазах пылал огонь желания. Он тяжело дышал. Вдруг он медленно выпрямился и поставил ее на ноги.
– Только любопытство, да?
Дебора покраснела. Когда она натягивала сорочку, ее руки дрожали.
– Очевидно, я солгала, – произнесла она, не узнав собственного голоса. Он был слишком спокойным, в то время, как внутри у нее все трепетало от желания и смущения.
– Хоть в этом ты сознаешься.
