сейчас его пропустят.
Охранники сначала удивились, а потом один сказал:
– Стоять!
Они были в темных плащах и касках.
И в этот момент Гриша прыгнул ногами вперед и правой ногой, подняв ее неправдоподобно высоко, ударил охранника по руке, которая держала меч.
Гарик, желая помочь, бросился на второго охранника, и ничего бы у него не получилось – охранник был готов и поднял меч, чтобы разрубить Гарика, – я только взвизгнуть успела! Но этот визг помог Грише, который вырвал у охранника меч и полоснул его. Охранник отшатнулся и упал назад.
Я перепрыгнула через охранника и кинулась бежать по коридору.
– Осторожнее! – попросил Гриша, который бежал за мной.
...Широкие двери на балкон были раскрыты.
...Мы успели к ним в тот момент, когда охранники перекидывали через ограду балкона вниз тело Витечки.
Тело мертвого Коршуна.
Сенаторы стояли полукругом, некоторые все еще держали в руках фишки и указки.
Потом наступила глубочайшая тишина. Все ждали. И мы тоже ждали.
И звук, который донесся снизу, был слабым и отчетливым.
Витя ударился о землю далеко внизу.
– Бог ему судья, – сказал один из сенаторов.
Так вот и кончился мой роман с неразумным Витечкой, который даже погибнуть умудрился за другую женщину.
Я пошла прочь, обогнав остальных, и побежала наверх.
Там была ниша, в ней Одноглазый Джо хранил «калашников». Он был телохранителем и относился к делу серьезно.
Я перепрыгивала через три ступеньки – они не ожидали от меня такой прыти.
Стрела обогнула меня и, ударившись в бетонную стену, сломалась. Потом я побежала по коридору, и они меня потеряли.
Было тихо-тихо – тишина на две минуты.
Я спокойно спустилась по другой лестнице. Нужно совершать поступки, которых от тебя не ждут. А они не ожидали моего возвращения, тем более по другой лестнице.
Я шла не спеша, но мне стоило больших трудов не спешить. Они же могли прикончить Гришу и Гарика в любую минуту, через барьер балкона – и пятьдесят метров вниз. Эффектно, и трупов не остается.
Я подошла к дверям балкона.
Все, кто стоял в дверях, смотрели внутрь, на балкон.
Я подошла ближе.
Мне была видна расстановка декораций и актеров на сцене.
Гриша и Гарик стояли спиной к барьеру. Перед ними в десяти метрах, не промахнешься, – четыре охранника.
Они целились из арбалетов.
Как в рыцарском фильме. Спасение должно прийти к героям за секунду до смерти.
Но я не стала ждать этой последней секунды и рисковать тем, что они выстрелят чуть-чуть раньше, чем мне хочется.
– Позвольте, – строго приказала я служителям, столпившимся в дверях. – Позвольте!
И тут они поняли. Они еще не увидели, но поняли. И кинулись в разные стороны.
– Стреляйте! – завопил совсем старый сенатор, который так и не поднялся из кресла-каталки.
Но этот приказ выполнила только я. Я опоздала. Сама во всем виновата.
Зато уж я никого не оставила целым, ни из охранников, ни из сенаторов.
И у меня еще оставались патроны. Я очень экономная женщина. К тому же с запасным рожком.
Я не хотела смотреть на это.
– Пошли, – сказала я мальчикам.
Гарик с Григорием были оглушены и ничего не соображали. Они пошли за мной. До самых ворот. И никто нас не останавливал. Если не считать двух или трех стрел, пущенных издали.
Только уже у двери в наш мир Гарик вдруг спросил:
– А как же те, кто остался?
Никто ему не ответил. Пробуждать целую армию и вести ее за собой было выше моих сил.
