– Протяните руку, – сказал доктор.
Егор быстро заговорил:
– Сообщите обо всем генералу и Люсе. Та же улица, дом 45...
Глава 11
Егор Чехонин
К счастью для Егора, Берия не продумал, как быстро доставить своих агентов к переходнику.
Он не захотел расставаться со своим «Паккардом», поэтому младшему агенту, Лядову, выдали дамский старенький велосипед, на котором он ехал медленно, с трудом крутя педалями.
Майоранский уселся в коляску рикши, уверенно поставив подошвы ботинок на приступку перед креслом, словно всю жизнь только и ездил на рикшах.
Так они и ехали за экипажем первого консула.
Егор быстро шел в квартале позади, иногда переходя на бег, но никто не догадался оглянуться и заметить его. Даже Берия.
Правда, устал он сильно. Все-таки бежать полчаса – это занятие не для человека в Чистилище.
Переходник, оказывается, располагался в кирпичном корпусе заброшенного завода.
Процессия скрылась в нем, и, когда Егор подошел к разбитому окну, он услышал, как гулко разносятся голоса в обширном пространстве.
Берия окликнул:
– Феничка! Ты где?
Посыпались кирпичи, из них вылезла страшная, толстая, покрытая шерстью или рваной ватой фигура – лысая голова поднималась из этой массы, как желтый бильярдный шар. Нет, скорее существо было похоже на преувеличенного новорожденного орленка. Может, таким и был птенец птицы Рокк.
– Ну вот, – загудел Феничка, – а я уж ждать раздумал. На что, думаю, мне спать, раз никто не придет, вы заняты, дела у вас, заботы, разве я не понимаю, я ведь все понимаю...
– Как дела с переходом? – оборвал его Берия.
– Теплится, зиждется, молотится, – ответил Феничка. – До ста досчитайте, и можно лезть. Головкой вперед, все равно не вернетесь.
И Феничка залился неудержимым смехом, блестящая голова дергалась, а притороченное к ней мохнатое тело шаталось, будто старалось отделиться от головы.
Феничка отсмеялся, и все покорно ждали, пока он утих, потом полез в сторону, по проходу, по битому кирпичу в арматуре, приговаривая:
– Камуфляж долбаный, когда-нибудь я ножку сломаю, вторую сломаю и обезножу. Как вы без меня будете?
Он остановился перед занавесом, висевшим на проволоке. Кольца были тоже сделаны из проволоки.
Феничка потянул занавес в сторону, заглянул туда, в темноту, и сказал:
– Располагайтесь, берите бутерброды, начинается минута ожидания.
Никто не двинулся с места.
– Не хотите – как хотите, а я вам должен заявить, что намедни сюда оттуда две крысы проникли. Они ведь без понятия. Боюсь, что расплодятся они на человеческом мясе.
– Вряд ли, – сказал Лядов. – Не тот у них здесь метаболизм. Мне приходилось их ловить. Жалкие создания.
– Жалкие-жалкие, а им принадлежит будущее, – сказал Феничка. – Было у меня к этому видение. Вы все друг дружку перебьете, передушите, придут крысы во главе с крысиным царем – я его видел, как вас видел, – и возьмут этот мир в свои корявые лапки.
И снова Феничка рассмеялся.
Егор надеялся, что у Фенички нет особого нюха, предчувствия. В Чистилище встречались отшельники – то религиозные, то по склонности души. Большей частью чудаки, иногда опасные маньяки, и именно среди них водились люди с повышенной чувствительностью. Одни могли почувствовать твое настроение или даже намерения, другие чуяли человека за несколько метров – ведь им приходилось все время напрягать свои чувства.
Феничка не почувствовал присутствия Егора. И то хорошо.
– Там ничего не построили? – спросил Лаврентий Павлович.
– А мне что? Если построили, вы лбы расшибете!
– Сначала тебе расшибут, – сказал Лаврентий Павлович.
– И то верно, – согласился Феничка, – вы человек безжалостный. Но, по моему разумению, там никаких перемен нет. Запустение, почти как у нас.
– Кроме крыс, никто не совался?
– Как я понимаю, – сказал Феничка, – наш ход – резервный, о нем знать не положено.
– Другие ходы я ликвидирую, – сказал Берия.
