На граните и асфальте было много алой крови, такой у местных не бывает. Живой крови.
Потом они все подбежали к парапету.
Здесь воды Невы медленно ударялись о гранит и выворачивали под мост и вниз, к Академии художеств.
Вода была красной, в ней угадывался силуэт солдата.
Его уносило водой.
Потом вода взмутилась, показалась голова солдата, он хватал воздух. Сержант был готов к этому. Он сразу выпустил стрелу, точно в горло. Солдат стал тянуть к горлу руки, но не дотянул и ушел вглубь.
– Собаке, – сказал Лаврентий Павлович чужие слова, – собачья смерть.
Он посмотрел на сержанта. Тот ответил:
– Так точно, товарищ Маршал Советского Союза.
– Пойдите помогите товарищам, – сказал Берия, – положите их в мою машину, только не запачкайте сидений. И быстро везите в Смольный к доктору.
Сам же Берия пошел к Чаянову. Тот все еще сидел, держа на коленях голову Ларисы.
Берия покачал головой. Рана была страшная.
– Наверное, лишится глаза, – сказал Берия.
– Она так дорожила своей красотой.
– Да, эстетика, – сказал Берия.
Внизу зашумела машина. Она остановилась, шофер побежал наверх помочь товарищам затащить в машину раненых. Один пошел сам, второго поддерживали, и он кое-как передвигал ноги. «Ну и славно, – подумал Берия. – У нас так трудно найти хороших людей. А я этих чуть не потерял».
– Ее надо к доктору, – сказал Чаянов.
– Сейчас отвезут моих сотрудников, – сказал Берия, – и машина вернется. Тогда мы и ее отвезем.
– Поменяйте порядок действия, – сказал Чаянов. – Первая очередность – Лариса. Она – консул республики.
– Она любовница консула Клюкина, – сказал Берия. – И то липовая.
– Она близкий мне человек.
– Мы поехали, Лаврентий Павлович! – крикнул сержант.
– Сдайте их доктору и сразу возвращайтесь за мной, – сказал Берия. – Я буду ждать на мосту.
Машина, в которой сидели двое раненых, взялась с места. Сержант и второй велосипедист крутили педали.
Берия смотрел вслед.
– Ты сволочь, – сказал Чаянов.
– Знаю, – сказал Берия. – Но это вопрос точки зрения, понимаешь? Для тебя сволочь, а для моих сотрудников – добрый бог.
– Тише, – предупредил Чаянов, – она приходит в себя.
– Смотри-ка. – Берия заглянул через плечо Чаянова.
Внимание Чаянова было приковано к Ларисе.
Берия оглянулся. Машина уже почти переехала мост. Оттуда ничего не увидят.
Он быстро вытащил нож. Нож был очень острый и тяжелый.
Он ударил Чаянова ножом под лопатку. Он знал, куда ударять.
Тот сразу обмяк и упал головой вперед. Две окровавленные головы – Лариса и Чаянов. Как в фильме ужасов. Лариса снова застонала.
Берия рванул ее за плечо, освобождая от тяжести Чаянова, тело которого послушно отвалилось в сторону.
Берия резанул тяжелым ножом по горлу Ларисы, в горле забулькало, захрипело, по телу пробежала судорога.
Берия твердо знал закон Чистилища. Только безголовый человек мертв навсегда.
Берия потянул Ларису за тугие завитые волосы и в три или четыре удара отрезал ей голову – у нее была тонкая шея.
С Чаяновым пришлось повозиться. Но, к счастью, нож был отличный, хороший нож достали сотрудники консулу.
Закончив работу, Лаврентий Павлович поднялся, спрятал нож, взял за волосы головы убитых и отнес к парапету. Он выкинул их в воду. Потом поднялся снова и осмотрел тела – нет ли в карманах или ухоронках чего-нибудь ценного?
Ничего особенного он не нашел.
Он оставил тела лежать на ступеньках.
