– Это еще когда случилось?.. Впрочем, это неважно! Но что там делает Алекс?
– Алекс – наш жених, – сказала Пегги. – Вам сделать кофе?
– Чашечку, и покрепче, – ответил комиссар, не задумываясь. Пегги подмигнула профессору, тот кивнул. Комиссар продолжал: – Мне не нравится этот поляк. Что он там делает? Ведь он в плену у Сюркуфа!
– Это информация вчерашнего дня, – ответил профессор, – что же касается Алекса Фредро, то он, возможно, и станет основателем польской линии в пределах вашей сотрудницы.
Черт побери! Комиссару показалось, что Кора по-джокондовски ухмыляется. Но, конечно же, это от нервов…
– Может, вы мне скажете, что нашла, если нашла, эта самая Дороти? – спросило от двери Лицо империи Эпидавр, той самой, что лишилась коронных сокровищ во время мятежа триста лет назад. Правда, лица этого вельможи никогда не видела даже его жена, так Лицо было засекречено. На земле Лицо не снимало черного гермошлема, непрозрачного снаружи.
Инопланетный вельможа опустился в свободное кресло и явно вознамерился присутствовать на заключительном этапе эксперимента. Комиссар хотел было рассказать Лицу все, что он думает о нахалах и о лицах, приходящих без приглашения, но ему удалось взять себя в руки, и он криво улыбнулся Лицу, выразив радость по поводу того, что Лицо соблаговолило прервать развлечения и заняться делом.
– Когда ж начинаете? – спросило Лицо. – А то у меня заказан обед с некоторыми местными министрами. Мне не хотелось бы его срывать по вине полицейского офицера.
И Лицо показало длинным тонким голубоватым пальцем на Милодара.
Тот с трудом проглотил обращение к себе как к полицейскому офицеру.
Он мысленно просчитал до ста, а потом сказал профессору:
– А почему бы нам и на самом деле не заглянуть в восемнадцатый век?
Дороти возвратилась с прогулки в свою каюту. На море было светло, и бриг несся вперед так, что казалось, будто паруса могут в любой момент оторваться и улететь в небо.
Алекс постучал и вошел к ней в каюту.
Он был одет к обеду.
Дороти он понравился. Она подумала о том, как многое могут сделать деньги. За несколько дней, проведенных в море, она потратила всего три рубина, но на корабле нашлась одежда для Алекса, который наконец-то выглядел настоящим джентльменом. Хоть цивилизованных женщин на борту не было, но деньги позволили ей еще в Моулмейне купить приличной материи, ниток, иголок, и за первые дни путешествия Дороти смогла сшить себе два платья и другие детали туалета, так что она могла, не стыдясь, обедать за столом с капитаном «Гарлема».
– Ты чудесная портниха, – сообщил Алекс, разглядывая новое платье невесты.
– Я ничто по сравнению с мамой. Ты посмотришь, какие она шьет платья. А за ее шляпами охотятся лучшие мастерские в Лондоне.
Это было, конечно, некоторым преувеличением, но не таким уж и большим.
Алекс смотрел на Дороти, готовый поверить любой чепухе, которую та вздумала бы нести. Сам звук ее голоса лишал его способности здраво рассуждать.
Дороти достала свое зеркало. В последние дни оно перестало показывать угрожающие рожи врагов, а научилось вести себя подобно обыкновенному зеркалу.
Очевидно, это происходило оттого, что врагов не водилось на расстоянии тысячу миль.
И вот когда Дороти протянула зеркало в серебряной оправе жениху, чтобы тот держал его, пока она будет перед ним вертеться, в углу материализовался комиссар Милодар в скромном сером костюме.
– Простите, – сказал он. – Мне нужно задать вам несколько вопросов.
– Господи! – удивилась Дороти. – Сейчас-то вам что здесь надо, уважаемый джинн?
– Узнала! – обрадовался комиссар. – А я боялся, что забудешь.
– Нет, что вы, – ответила трезвая англичанка мисс Форест, – я вам очень благодарна. Без вас моя честь, вернее всего, была бы погублена.
– А это Алекс? – спросил Милодар.
Разумеется, таким тоном нельзя задавать вопросы о польском шляхтиче.
Алекс возненавидел это привидение горячей ненавистью.
– Вам чего-нибудь нужно? – спросила Дороти. – А то нам пора идти на обед. Здесь опаздывать не принято. Голландцы – такие пунктуальные люди, вы не представляете!
– Мне надо только задать вам несколько вопросов.
– Только коротко, мистер джинн.
– Мы тебя посылали в Бирму для того, чтобы ты нашла некоторые вещи, – сказал комиссар.
– Вот уж не подозревала! – вдруг обиделась Дороти. – Меня вообще-то никто никуда не посылал. Все решения в моей жизни я принимаю сама.
– Когда близко нет хозяйки.
– Какой такой хозяйки?
– Миссис Уиттли, к которой я тебя устроил, – самоуверенно заявил комиссар.
