– Будем искать, – ответила Кора. – Вы узнали дальнейшую судьбу моих предков?
– А ты? – спросил Милодар.
– Тогда вы начинайте, – сказала Кора, – а я буду вас поправлять. Ведь я могу лишь чувствовать, правы вы или нет, так как за эти полгода я как бы побывала внутри всех моих предков. Но зачастую я не понимала, с кем имею дело.
– Хорошо, – сказал Милодар. – Пегги, принеси мне кофе, только покрепче.
– Слава богу, настоящий, – сказала Пегги и пошла в соседнюю комнату, где стояла кофеварка.
– По данным земных архивов, которые не всегда полноценны, за исключением Англии, давшей нам наибольшую долю информации, – произнес Милодар, поглядывая на дисплей карманного справочника, – некая Мэри-Энн Форест зарегистрирована в книгах города Лондона как вдова лесника Фореста. У нее было двое детей.
– Какое великое открытие, – заметила Пегги, ставя перед комиссаром чашку кофе. – Этого мы не знали!
– Пегги, я тебя умоляю! – остановил ассистентку профессор Гродно. – Держи себя в руках.
– Молчу, милый, молчу, – ответила та. – Тебе тоже кофе налить?
Из чего можно заключить, что, разочаровавшись в Милодаре, Пегги возвратилась к профессору.
– Двое детей, Майкл и Дороти. Но после 1804 года следы этого семейства исчезают. Мы даже не узнали, вернулась ли Дороти домой.
– Все правильно, – согласилась Кора. – Моя Дороти и Алекс не решились вернуться в Англию под своими именами. И правильно сделали. Они посетили Лондон, они видели Мэри-Энн и Майкла, они рассказали матери о переменах в их судьбе и о том, что теперь она – наследница лигонского престола. Конечно, это нелегко понять лондонской шляпнице, но старый мамин друг Фан подтвердил слова Дороти. Дороти поделилась с матерью своими богатствами, и та, взяв с собой Майкла, уплыла в Бирму. Сама же Дороти, пожив некоторое время в Лондоне под чужим именем, все же поддалась настойчивым уговорам жениха и уехала с ним в Италию, где они и прожили до тех пор, пока Наполеон не завоевал Польшу. Тогда путь на север был открыт. Когда они приехали в Польшу, то были женаты уже семь лет и у Дороти было двое детей – Тадеуш и Зося. Но здесь в моих чувствах наступает темная полоса… я не все вижу, не все понимаю… Наступает полоса горя, тоски, я чувствую это, но не все понимаю… Мне нужно понять, куда делся Александр Фредро, польский дворянин, владелец имения под Люблином.
Кора замолчала, ей было трудно говорить… все же отвыкла в саркофаге от речей, где слушала более шепот мыслей и шарканье веков.
– Ты говоришь – Александр Фредро? Какой год?
– Примерно 1810 год.
Милодар включил главный информаторий Земли. Польский отдел. Конечно, далеко не все поляки за последние тысячу лет попали в память информатория, но все хоть чем-то выдающиеся персоны в него были занесены.
Ответ на запрос последовал через минуту после того, как Милодар выпил чашку кофе и рассказал Коре о новостях шахмат и тенниса за последние полгода.
– Александр Фредро, майор легиона Домбровского, погиб в Италии в сентябре 1813 года. И все…
– Тогда мне ясно, почему в моем… в ее сознании нет нескольких лет. Для Дороти гибель мужа была столь ужасна, что… Не может быть, что он погиб!
И вдруг Кора разрыдалась, прибежал Гродно, велел Пегги принести капли Кошица, появилась медсестра, они все закружились, замелькали вокруг Коры, которую никак не могли вывести из истерики. Затем Милодара выгнали. Испытание памятью оказалось слишком сильным для Коры, она не выдержала его. Гродно потом объяснял комиссару, что срыв случился из-за того, что полгода Кора была связана с Дороти такими тесными мысленными и эмоциональными узами, что разрыв их оказался опасным для психики агента. А известие о ранней гибели отважного штурмана доконало Кору.
В течение двух следующих дней Милодара не допускали до Коры. Лицо из Эпидавра проигрывало в Монте-Карло, а Милодар подключил большой компьютер, который производил поиски Дороти не только в Польше, но и в других странах. Ему удалось узнать, что через год после смерти Алекса Дороти оставила детей своей свекрови, оставила ей свое богатое имение, разоренное, правда, во время наступления русских войск, и исчезла. Дальнейшая линия наследственности, которая и привела к появлению на свет Коры Орват от Тадеуша и Зоси Фредро, обрывается. Что же стало с Дороти, так никто и не узнал.
Но на третий день, когда Кора окончательно пришла в себя, она сама позвонила Милодару и сообщила, что улетает на родину предков. Она постарается отыскать следы Дороти далеко от Польши… И если Милодар хочет, он может сопровождать свою сотрудницу.
– Куда? – спросил Милодар.
– Мною движут сентиментальные соображения, – ответила Кора. – Я видела Лиджи глазами Дороти, но далеко не всегда мне это удавалось. Я хотела бы посмотреть на место сражения мятежников с Эпидавра…
– Ты никуда не полетишь без меня! – заявил комиссар. – А я как раз туда собирался.
– Зачем?
– Искать Дороти.
– Значит, вы тоже подумали, что она может оказаться в Лигоне?
– Не полагай себя умнее прочих, – рассердился комиссар. – Я тоже умею рассуждать. Мы знаем, что Дороти исчезла. Исчезнуть ей некуда. Хотя одно такое место есть. Место, где находятся ее мать, ее дядя и брат. Это Лигон. Представь себе, Дороти находится в жуткой депрессии. Она потеряла мужа. Она хочет вернуться на родину, потому что в Польше ей больше делать нечего. Она говорит своей свекрови, что уезжает к маме. А что ей отвечает свекровь? Правильно, свекровь говорит: «Но не вздумай взять детей! Я тебе их не отдам!» Что может сделать Дороти? Она говорит тогда своей нелюбимой свекрови или своим
