Глава 20
День для прогулки выдался прекрасным, но молодые люди всю дорогу молчали. Джорджина была погружена в свои мысли и без конца теребила носовой платок, а Брендона мучила неловкая роль посредника в делах своего старшего товарища.
Но они не позволяли себе обмениваться дурными предчувствиями. Двуколка продолжала двигаться вперед, пока не подкатила к крыльцу «Дубов». На звук ее колес вышел молодой конюх и без особого интереса глянул на Брендона, который соскочил с места возницы. Но его глаза расширились от удивления, когда из экипажа вышла молодая леди. То же самое удивленное выражение появилось на лице коренастого малого, открывшего юной паре парадную дверь.
– Доброе утро, Стургес, – поздоровался с ним Брендон. – Мистер Шеннон дома?
– Да, сэр, дома, – ответил слуга, с сомнением глядя на Джорджину. Она тщетно пыталась взять себя в руки, не в силах справиться с безумным волнением. – Но… он вас ждет, сэр? Боюсь, что он занят. Я справлюсь…
– Нет, я не занят, – послышался голос, который заставил сердце Джорджины забиться пойманной птицей. Подняв глаза, она увидела Шеннона, который, выйдя из своего кабинета, в упор смотрел на нее. На мгновение ей показалось, будто он обрадовался – в его серых глазах вспыхнул яркий огонек, – но это было лишь мгновение, теперь его лицо выражало лишь безразличие и сарказм.
– Что привело тебя сюда в столь ранний час, Брендон? – спросил Шеннон, кивком давая знак Стургесу удалиться и приглашая гостей в кабинет. – У вас ко мне дело, мисс Пауэр? Я не знал, что вы вернулись в Ирландию.
– Да, вчера вечером, – ответила Джорджина дрожащим голосом. – Мне необходимо было видеть вас.
– Видеть меня?
Она удостоилась очередного жесткого взгляда и повернулась к Брендону за поддержкой. Кузен поспешил ей на помощь и сконфуженно сказал:
– Да, сэр. Видите ли, я ей написал – черт побери, я был должен это сделать! – о вашем намерении насчет «Дубов».
На этот раз жесткого взгляда удостоился Брендон, отчего окончательно стушевался.
– Я понимаю, что поступил глупо… – попытался защититься он.
– Ты совершенно прав! – мрачно изрек Шеннон. – И если хочешь знать, это не твоего ума дело, мой мальчик!
– Но я так не думаю! – воскликнула Джорджина, бросаясь на защиту своего кузена. Грубость Шеннона подействовала на нее мобилизующе. И это было намного лучше, чем если бы он проявил учтивость. – Это дело касается меня в той же степени, что и вас, и я предпочла бы покончить с ним прямо сейчас. – Джорджина огляделась в поисках стула. – Вы что же, не намерены предложить нам сесть? – не унималась она. – Собрались держать нас на ногах?
На губах Шеннона мелькнула невольная улыбка.
– Нет, моя дорогая, разумеется, нет, – ответил он. – Хотя вы этого вполне заслуживаете! – И он жестом пригласил молодых людей расположиться на диване. – Что вы хотите мне сказать? Если это касается «Дубов», то можете не утруждать себя, поскольку я не намерен менять своего решения.
– Вот как? – Джорджина смело взглянула ему в лицо. – На самом деле я приехала говорить не только об этом, если хотите знать! – Она видела, с каким удивлением посмотрел на нее Брендон, и выпалила одним духом: – Дело в том, что я приехала извиниться перед вами!
Брови Шеннона сошлись на переносице.
– Извиниться? Передо мной? За что?
– За то, что так ужасно истолковала ваши слова во время нашей последней встречи. Хотя это ваша вина, поскольку вы оборвали меня в самом начале разговора. Вы должны были знать, что мне о вас рассказала леди Элиза.
Брендон, побледневший при мысли о том, какую тему затронула его кузина, вскочил и пробормотал, что ему нужно видеть майора Рота.
– Ты его не найдешь, он ушел рыбачить, – остановил его Шеннон. – Что с тобой, Брендон? Сядь!
– Нет… правда, это не мое дело! – с трудом выдавил Брендон. – Я не верил в это с самого начала, сэр! Скажите об этом моей кузине!
– Не верил во что? – резко спросил Шеннон. – Одно из двух: либо ты сошел с ума, либо я! И при чем тут леди Элиза?
– Она… она наговорила моей кузине черт знает каких ужасов про вас! – едва не плача, ответил Брендон. Он нахмурился и посмотрел на Джорджину: – Не стоит повторять эту историю сейчас, Джорджи!
– О нет, очень даже стоит! – возразила она. – Иначе мистер Шеннон по-прежнему будет считать, будто я потрясена тем, что он женился на моей кузине Ноле, не будучи влюбленным в нее! – Она повернулась к Шеннону. – Но это вовсе не так. У меня еще очень мало жизненного опыта, хотя мне известно, что джентльмен, даже весьма уважаемый, может взять в жены леди, которую не слишком любит, только ради ее наследства. Если хотите знать, я совершенно уверена, что это и есть главная причина, по которой сэр Маннинг Хартили ищет моей руки, а бабушка, которая распоряжается всем, крайне озабочена, чтобы я приняла его предложение…
На этот раз она получила полнейшее удовлетворение, увидев, как лицо Шеннона вспыхнуло от гнева.
– Маннинг Хартили! Да вы шутите! Этот толстяк сделал вам предложение?
– Так и есть, – заверила его Джорджина. – Более того, ничто бы не доставило большего удовольствия моей бабушке и маме, чем видеть меня леди Хартили!
Шеннон насмешливо скривил губы:
– Трудно в это поверить, моя дорогая! Никто в здравом уме не мог бы всерьез рассматривать это предложение!
– О, вы ошибаетесь! – возразила она. – Это одна из причин, по которой я была вынуждена бежать…
– Бежать? – Шеннон в который раз неодобрительно посмотрел на нее. – Бог мой! Вы хотите сказать, что ваша бабушка не знает, где вы сейчас находитесь? Вы что, проделали весь путь одна?
– О нет! С дядей Джереми. И бабушка знает, где я… во всяком случае, ей известно, что я в Крайторне. Я оставила ей записку.
Шеннон стоял перед камином. Руки он засунул в карманы сюртука, чтобы не дать им воли и не встряхнуть как следует Джорджину.
– И все это ради того, чтобы извиниться передо мной? – не веря своим ушам, спросил он. – Вы, видимо, превратно истолковали мои слова, иначе бы не решились на столь экстраординарный шаг, мисс Пауэр.
Джорджина была страшно недовольна.
– Я бы хотела, чтобы вы не называли меня мисс Пауэр, – сказала она. – Вы же знаете, мне это не по душе. И вам нет нужды напоминать себе о Ноле, поскольку она мертва. Вы не виноваты в ее смерти, и вам незачем продолжать терзать себя.
– Мне незачем… – Шеннон смотрел на Джорджину словно громом пораженный, не в силах сказать ни слова. – Но что… Кто? – Его глаза сузились. – Элиза Малладон! – воскликнул он. – Так вот в чем дело! Боже мой, вы поверили, вы и вправду поверили!..
– Что еще оставалось мне делать, когда вы сами заверили меня, что это правда? – резонно ответила Джорджина.
– Но я понятия не имел!.. Господи! Если Малладон не свернет ей шею, в один прекрасный день я сделаю это сам! Значит, об этом говорят все в округе?
– Ну нет, я так не думаю! – с горячностью возразила Джорджина. – Я уверена, что она рассказала об этом лишь мне, поскольку решила, будто ваш интерес в отношении меня зашел слишком далеко. Хотя, – добавила она нарочито невинно, – в этом она тоже ошибается.
Шеннон ничего не ответил. Она видела, как шевельнулись его губы, и уже надеялась услышать что- либо для себя ободряющее, как в следующий момент в дверях возник Стургес. Его лицо выражало полную
