Том 3

В Индию уплыть он думал,
Но наказан мой обидчик
Был судьбою: здесь упал он,
Раненный в кровавой стычке.
Он, кто столько зла мне сделал,
Слышно, в добром здравье нынче;
И его искать пустилась
В этом странном я обличье.
Говорят, он, став военным,
Хочет плыть в Алжир с флотильей.
Не знаком ли вам, сеньоры,
Сердца моего властитель?

Фахардо

Вот геройство!

Кастельянос

Клятву дам,—
Памятника в храме славы
Стоите вы.

Фахардо

Боже правый!
Женщины — пример мужам…
Огорчило ваше горе
Тех, кто слышал ваш рассказ,
И стремление у нас
Общее: помочь сеньоре.
С доном Лопе тут знакомство
Свел я, на свою беду.
С неба моего звезду
Он украл… О вероломство!
Был он ранен, и с тех пор
В доме у моей любимой
Он живет — неотразимый,
Новоявленный Медор.
Все на вид весьма прилично:
Мол, двоюродный ей брат,
Но беседы их звучат
Что-то слишком гармонично.
Так воркует эта пара —
Донья Лаура и он,—
Будто рассыпает звон
Пятиструнная гитара.
Поглядеть, так в доме этом
Истинно пять струн звучат,
Но не все друг другу в лад;
Познакомлю вас с квинтетом.
Прима в нем звучит на диво,
Тон давая основной.
Как ни горько, лишь со мной
Донья Лаура фальшива.
Втора с терцией — дуэнья,
Тугоухая карга,
И вздыхателя слуга.
В нем — ни слуха, ни уменья.
Кварта, что звучит в октаву
С примой, — это сам кузен.
Для любовных кантилен
Он настроен. Звук — на славу.
Я — басовая струна,
Музыке служу опорой;
Я — та квинта, от которой
Есть в аккорде глубина.
Инструмент хорош иль плох,—
Рассудите на свободе;
Я же от его мелодий,
Признаюсь, почти оглох,

Лусинда

Истина! Как ты сурова!
Как язвишь ты не щадя!
Друга моего найдя,
Я его теряю снова.
Легче было б, господа,
Мне услышать, что любимый
Край покинул свой родимый
И уплыл невесть куда.
Если б он погиб, и это
Я снесла бы с сердцем твердым,
Но смогу ль внимать аккордам
Их фальшивого дуэта?
Чем беде я помогу?
Не слезами, будь слезинок
Даже больше, чем песчинок
На севильском берегу.
Пять уж месяцев прошло,—