Что сердце есть у них в груди? На части растерзать их всех Готова ты, как зверь, ощерясь. Страсть лишь тому страшна, как ересь, Кто сам боится впасть во грех! Донья Хуана
(Беатрисе, тихо)
Да, твердо я на том стою: Любая страсть достойна кары, И я без жалости удары Ей наношу. Дон Педро
О, узнаю Ваш нрав суровый! Но, сжигая Письмо, вы знаете ль, что в нем Горит трепещущим огнем И мечется душа живая? С бумагой вместе сожжены Мои надежды и страданья, Но тот огонь мое сознанье Вдруг осветил до глубины. Увы, всему приходят сроки! Я понял в этот горький час: Обманчив свет лучистых глаз, Вы бессердечны и жестоки. Любовь, тоска — пусть все сгорит! Но это пламя разгорится, О кровожадная тигрица, И вскоре вас испепелит! Душе идальго благородной Претят злопамятство и месть,[155] Но если пострадала честь — Забудь о мягкости природной! Терпенью наступил предел, И я теперь не тот, что прежде; Я кроток был в слепой надежде, Но гнев и мною овладел. Так знайте ж, гордая Хуана: Как вам свобода ни мила, Но вас пронзит любви стрела, И тем больнее будет рана! Донья Хуана
Сеньор! Леонора
Эрнандо, стой! Куда вы? Эрнандо
Нет, должен я за ним идти. Безумца с глаз на миг спусти — Глотнет с отчаянья отравы! Дон Педро и Эрнандо уходят.
Донья Хуана, Леонора, Беатриса.
Леонора
(в сторону)
Ах, он меня пренебреженьем Остатков разума лишил! Беатриса
(донье Хуане)
И этот неподдельный пыл Сочтешь ты тоже оскорбленьем? Ведь жалобы его вполне Законны. Донья Хуана
