Роланда кивнула. Она сделала глоток кофе, а потом пересказала историю своего знакомства с Козеттой.
– Она так и сказала? – спросил Алан. – Что Изабель ее создала?
– Она выразилась несколько иначе: «вызвала меня», но у меня осталось впечатление, будто девочка имеет в виду именно ее создание путем написания картины.
Алан закрыл глаза, и перед мысленным взором сейчас же возникла хрупкая фигурка рыжеволосой девушки на фоне окна. Всплыли в памяти и ее слова:
Всё происходящее вполне могло стать сюжетом для одной из сказок Кэти, но, как только Роланда закончила рассказ, Алан, к своему удивлению, вспомнил о пожаре, сгубившем большую часть картин Изабель. А после этого события стиль ее творчества резко изменился. И она не могла или не хотела, как теперь понимал Алан, объяснить причину этой перемены. Теперь стало понятным ее настойчивое желание сохранить права собственности на все картины, которые будут написаны к новому сборнику.
В то время как Алан мысленно расставил по местам большую часть кусочков головоломки, Мариса озадаченно тряхнула головой.
– Прошу прощения, – произнесла она. – Но я не могу во всё это поверить. Это невозможно.
– Вас там не было, – возразила Роланда. – На моих глазах лезвие ножа рассекло ладонь девочки. Но не показалось ни капли крови. А потом она просто исчезла из моей комнаты. А мои коллеги до сих пор обсуждают ее загадочное появление из воздуха в приемной фонда.
– Прямо перед картиной, – добавил Алан.
– Да, – задумчиво кивнула Роланда. – Как раз там, где я увидела ее впервые. Вы полагаете, что картина каким-то образом притягивает ее?
– Портрет может быть для нее своеобразным якорем. Если только мы сочтем ее рассказ правдивым.
– Ну пожалуйста, – взмолилась Мариса. – Вы же не можете принимать эту историю всерьез?
– Я вполне уверена в том, что происходило у меня на глазах, – сказала Роланда.
– А я доверяю своим ощущениям, – добавил Алан. – В этой девочке было нечто странное, и это сразу бросалось в глаза. Именно поэтому я отмахнулся от загадочного происшествия и предпочел считать его сном. Так проще. А теперь рассказ Роланды немного объясняет поведение Изабель после пожара в доме на острове и гибели всех ее полотен.
– Я не улавливаю связи, – пожаловалась Мариса. Но Роланда поняла:
– Если картины дают этим... не знаю, как их назвать... дают им возможность жить в нашем мире, тогда в случае повреждения или уничтожения полотен...
– Тогда существа, вызванные к жизни этими полотнами, могут погибнуть. Кроме того, между ними и картинами существует какая-то связь, как в романе Оскара Уайльда.
Мариса беспомощно переводила взгляд с Алана на Роланду и обратно.
– Это же смешно. Мы говорим о реальной жизни, а не о волшебных сказках.
– Я понимаю, что всё это кажется странным, – сказал Алан. – Но тебе не приходилось встречаться с Козеттой. И ты не можешь понять, каково было общаться с Изабель и Кэти в прежние времена. Тогда в воздухе всегда витало ощущение магии.
– Это просто ностальгия, – с улыбкой возразила Мариса.
Алан тоже улыбнулся в ответ:
– Я понимаю, что в воспоминаниях прошлое часто предстает в ином свете, но здесь совсем другое. Я
– А я верю своим глазам, – добавила Роланда.
– Не могу сказать, что знаю ответы, – снова заговорил Алан, – но должен вас заверить, что мы соприкоснулись с какой-то тайной.
– Вы можете и не знать ответов, – продолжила Роланда, – но вы знакомы с человеком, который обязан их знать.
Алан кивнул:
– Это Изабель. Мы должны обо всём спросить у нее.
– Ты знаешь, где она остановилась? – поинтересовалась Мариса.
– Я не знаю, но Джилли должна быть в курсе.
– Джилли Копперкорн? – уточнила Роланда.
– Мы все знакомы уже много лет, но в последние годы Изабель поддерживала связь в основном только с Джилли.
– У тебя есть ее номер?
Алан кивнул. Он направился к телефону, и уже через пять минут все трое вышли из квартиры и отправились в новую студию Изабель в «Joli Cceur».
На поиски Серьезного Джона у Козетты ушла целая вечность и еще чуть-чуть. И не только потому, что Джона было нелегко разыскать, хотя так оно и было. Джон никогда долго не задерживался на одном месте, он всегда находился в движении, как ветер. И всегда оставался печальным и серьезным. Иногда бывал