Петербургские письма

лишь о торжествах новой коро­нации. <. .)

Во время празднества, каковое сам он (Коленкур. — Д. С.) давал 15 (27)-го, накрыто было 400 кувертов, и все прошло в со­вершенном великолепии. На дворцовый стол подали семь чудных груш, доставленных из Москвы и стоивших 700 рублей. О них много говорили, история их и вправду занимательна. В импера­торских московских теплицах вырастили только десять груш. Обер-гофмейстер, всегда угождающий французскому послу, пред­ложил их для его празднества. В Москве тем временем какой-то мошенник украл все груши; его поймали и отдали в солдаты, но пока суд да дело, груши были проданы и увезены в Санкт-Петер­бург, а три и вовсе сгнили. Оставшиеся пришлось выкупать по сто рублей за каждую.

Весь свет собрался на сем празднестве, исключая меня и гер­цога. <. .)

¹ Оба прусских принца — двоюродный брат императора Фридриха Вильгель­ма III принц Август и его брат принц Вильгельм.

89. КАВАЛЕРУ де РОССИ

1 (13) АПРЕЛЯ 1809 г.

<. .) Четыре условия, предъявленные Швеции, таковы: фор­мальный отказ от Финляндии, признание Наполеона Императо­ром, объявление войны англичанам и конфискация всей британ­ской собственности на шведских землях. Заметьте, г-н Кавалер, что Император отнюдь не конфисковал оную у себя. Нет ни ма­ лейшего сомнения, что всеконечное поражение Швеции есть пря­мое следствие отчаянной войны противу нее со стороны России. На этом умолкаю — что я могу сказать вам такого, что не было бы в вашем сердце? Но отмщение недалеко, и сомневаюсь, что явится оно в сем случае pede claudo [50] <. .) Генерал-майоры Барклай-де-Толли и Шувалов¹ сделаны сразу генерал- аншефами, что возбуждает ужасное недовольство. Хотя офицер обязан испол­нять приказы и в несправедливой войне виновен не более чем ружье, однако общественное мнение противу тех, кто подавал со­веты и выказывал излишнее рвение; мне кажется, здесь оно право. Ничего не пишу вам о царствующей Императрице: она привыкла смирять себя, однако тоска пожирает ее.

У нас беспорядок нарастает день ото дня, недостает букваль­но всего; говорят, что перемены в Швеции понизят цену некото­рых предметов; и на самом деле, сахар и кофе стали дешевле, хотя всеобщая дороговизна ничуть не уменьшилась и стеснения продолжаются. Могу заверить вас, что менее чем за семь недель я издержал 2.000 рублей, но приписать какой-нибудь прихоти не­возможно даже пять. Вчера одна из первейших дам сказала мне, будто едет в Москву единстсвенно для того, чтобы прожить, цена бутылки шампанского или бордо достигает восьми рублей. У себя я пью только довольно дурное пиво, а после обеда рюмку порт­вейна. Даже в самых богатых домах приходится остерегаться вин, ибо везде чувствуется подделка; к великой моей пользе служит теперь то, что нрав мой не требует многого питья и я могу почти совершенно без оного обходиться. <. .)

Шувалов Павел Андреевич (1777—1823)—граф. Участник Итальянских походов Суворова и завоевания Финляндии. С 1808 г. генерал-адъютант, неод­нократно исполнял дипломатические поручения, был направлен к Наполеону .после взятия Парижа и затем сопровождал его на остров Эльбу.

90. КАВАЛЕРУ де РОССИ

8 (20) АПРЕЛЯ 1809 г.

<. .) в день Пасхи гарнизон парадировал все утро, и солдаты не могли побывать ни на улицах, ни в церкви, ни напиться до­пьяна, хотя соблюдение всего перечисленного составляет здесь насущную необходимость. Боже, сколько грехов, и самое стран­ное, что все они происходят от какого-нибудь доброго принципа, извращенного при исполнении. <. .)

Многие из русских заражены германской философией, особ­ливо один, возвысившийся над всеми из самого низкого состояния (он сын священника — popowitch). Сей г-н Сперанский¹ — вели­кий обожатель Канта, как я приметил во время одного разгово­ра. К тому же он весьма влиятелен. Такие люди погубят Импера­тора, как погубили уже многих. При нынешнем состоянии умов малейшее недовольство может привести к неисчислимым бедам: одна, великая и, возможно, неизлечимая, уже случилась—это разрушение армии. Остались только синие аутоматы, но нет более русских солдат. Общественное мнение, которое прежде было все­сильно, ныне умерло. Тяжко слышать речи о сем от тех великих мужей и вельмож, кои явились свидетелями прежней славы. В управлении армией никто не заботится взять в соображение национальный характер. Можно подумать, что Великий Князь, который держит ее в своих руках, только вчера приехал из глу­бин Африки. Как-то один человек сказал мне: «Разве возможно, чтобы российский Император хотел быть капралом?» Я же с не- брежностию ответил ему: «У всякого свой вкус, у него именно та­ков, он с ним и умрет»; на сие мне было сказано: «Скажите Луч­ше, сударь, он от него умрет». <. .)

Сперанский Михаил Михайлович (1772—1839) — граф. Сын сельского священника, который не имел даже фамилии, так же как и сам Сперанский до поступления в семинарию. С 1797 г. на государственной службе. Директор департамента Министерства Внутренних Дел (1803—1807). Составил несколько проектов государственных реформ. С 1807 г. статс-секретарь императора Алек­сандра I. Член Комиссии Составления Законов. Товарищ министра юстиции (1808). По поручению Александра I в 1809 г. подготовил план государствен­ных преобразований. По его инициативе был издан указ, требовавший от чи­новников определенного уровня образования. Деятельность Сперанского вы­звала недовольство консерваторов, которые добились его смещения. В 1812 г. он был сослан в Нижний Новгород, затем в Пермь. В 1816 г. назначен пензен­ским губернатором, в 1819 г. — генерал-губернатором Сибири. Через два года возвращен в С.-Петербург, назначен членом Государственного Совета и Сибир­ского Комитета, управляющим Комиссией Составления Законов. С 1826 г. фак­тически возглавил все дело кодификации. Под его руководством были состав­лены: «Полное Собрание Законов Российской Империи» в 45 томах (1830) и «Свод Законов Российской Империи» в 15 томах (1832).

91. КАВАЛЕРУ де РОССИ

19 АПРЕЛЯ (1 МАЯ) 1809 г.

<. .) Поелику я часто писал вам о расходах и стеснениях; пришло мне в голову списать для вас один лист из моей счетной книги; как вы понимаете, отнюдь не для того, чтобы просить,, у меня и в мыслях нет ничего подобного, но лишь ради осведом­ленности вашей касательно моих трат в сей стране. Кстати, могу заверить вас, что ежели упадет мне с неба 8 или 10 тысяч рублей,, я поостерегусь что-либо менять в своем образе жизни, ибо не сле­дует придавать себе такой тон, который не сможешь поддержи­вать в дальнейшем. Великое множество расходов не поддается исчислению, но самое убийственное теперь — это гардероб. Исчез­ло и английское, и французское сукно, а то, что есть, стоит 22— 23 рубля аршин, сшитые же из него костюмы не выдерживают и трех месяцев. Все цены взбесились и растут быстрее, чем курс золота к ассигнациям; даже за настоящие деньги не купишь того, что в прошлом году. И посреди сих всеобщих бедствий роскошь нимало не уменьшается: вина, лошади, экипажи, балы, фейер­верки и пр. и пр. В Новой Деревне, где летом стоят кавалергар­ды, обосновался француз-трактирщик. Он нанял три дома и кор­мит сих господ по три рубля с головы, без вина. И это считается даром. На столе у него лежит изящно переплетенный фолиант с надписью: «Деревенский кредит». Есть младшие офицеры, име­ющие по 8.000 рублей, и такие, у которых нет ничего. Все тратят­ся одинаково. Недавно один корнет, стоящий в строю рядом с моим сыном, давал обед за 400 рублей, не имея в кармане ни копейки. Одно дело тратить, платить же никто не думает, разве только санкт-петербургским девкам, коих приглашают на сии фи­лософические празднества. Но в таковых сумасбродствах мы ви­дим и достойное внимания' зрелище — это малая когорта юных иностранцев, которые и по доброму своему воспитанию, и вслед­ствие' полнейшего отчуждения от всеобщей развращенности, бла­годаря счастливым обстоятельствам, с благоразумием идут своим путем, развлекаются лишь промеж себя или в самом лучшем об­ществе и испытывают отвращение к тем безумствам, кои видят вокруг. Я часто вместе с герцогом с удовольствием смотрю на сию молодежь. Кто знает, что из них будет дальше? <. .)

92. КОРОЛЮ ВИКТОРУ ЭММАНУИЛУ I

11 (23) МАЯ 1809 г.

<. .) Убеждение Его Императорского Величества непоколе­бимо: «Ничто не может сокрушить Наполеона, и если я поссо­рюсь с ним, Россия погибнет». Отсюда и все остальное, Государь. Он до крайности недоволен поведением Англии во время послед­ней коалиции и почитает себя