Петербургские письма

был подписан 30 мая 1Й14 г. Франция получила границы, существовавшие на 1 января 1792 г. с добавлением части Савойи. К Австрии взамен Нидерландов отходили Вене­ция и Ломбардия.

2 После падения Наполеона его вторая жена Мария Луиза получила Пар­му, Пиаченцу и Гвасталлу с титулом императорского величества.

3 Остров Эльба — 6 апреля 1814 г. Наполеон подписал в Фонтенбло отре­чение от престола; ему предоставлялся в пожизненное владение остров Эльба (в 12 км от западного побережья Италии) и сохранялся титул императора.

4 Ботани-Бэй — залив на восточном побережьи Австралии. С 1770 г. место ссылки преступников.

153. ТЕРЕЗЕ де КОНСТАНТЕН

25 АПРЕЛЯ (7 МАЯ) 1814 г.

<...) Тысячи и тысячи глубочайших благодарностей Провиде­нию, которое наконец-то прекратило сию гражданскую войну рода человеческого. Родольф несомненно даст о себе знать после провозглашения всеобщего мира. Императорская гвардия, в ко­торой он служит, стоит сейчас в Париже, но из писем его я вижу, что он задумал съездить к Монбланудабы повидаться с ма­тушкой своею и сестрами. Я весьма одобряю и желание его, и сам план, но не хотел бы только, чтобы сие путешествие затягива­лось, ибо он непременно должен быть в Париже; поэтому, если увидишь его, скажи ему об этом. Ну, разве не счастлив я, моя милая, ведь среди стольких бедствий сие дорогое для меня дитя осталось в живых. А сколькие ныне проливают слезы! Ты удив­ляешься, что я все еще так далеко от ваших стран, но кто позво­лил мне переменить свое место? И у меня нет к этому ни права, ни желания. Несомненно, сейчас я хотел бы видеть вас всех, но чтобы непременно после сего возвратиться обратно. Для меня нет вопроса о новом устройстве в своем отечестве: уже не осталось времени — Все переменилось. Я привязан к России и более всего к ее монарху. Ты можешь видеть из газет, что он такое для меня. Я был не только принят, но и пользовался его покровительством; он взял к себе на службу моего сына. Родольф теперь настоящий русский; он знает язык; все его привычки, дружественные связи и надежды — здесь. Если это не противно воле Короля, у меня нет ни малейшего желания что-либо изменять. И в скором вре­мени я узнаю, какая судьба предстоит мне.

Брат мой не был на всех этих парижских торжествах. После осады Данцига его перевели в польскую деревню с названием Кальвария², что неподалеку от маленького города Ковно на Не­мане. К нему приехала жена³, и они счастливы там подобно двадцатилетним любовникам, в ожидании, как Император распо­рядится той бригадой, которой командует наш брат. <. .)

1 Монблан — высочайшая гора в Европе на границе между Савойей и Пье­ монтом.

2 Кальвария (Калвария) — населенный пункт на юго-западе Литвы, полу­ чивший свое название по латинскому наименованию горы Голгофы, где был распят Иисус Христос.

3 Местр, София Ивановна, де (1779—1851)—графиня. Урожденная За­гряжская. Жена графа Ксавье де Местра (с 1813).

154. МАРКИЗУ ПАУЛУЧЧИ

16 ИЮНЯ 1814 г.

<...) Обе надписи¹, вами для меня списанные, суть лишь ла­вочные пошлости. Отец Отечества и Освободитель Европы. Кто, скажите на милость, не смог бы сочинить сего? Так ли надо вос­хвалять Императора России? Подобные надписи никогда не должны быть писаны на языке простонародном или, по меньшей мере, их надобно делать двойными. Екатерина II своим здравым смыслом это отлично понимала, приказав написать под статуей Петра²: Petro Primo Catharina Secunda [95] Кто из европейцев за пределами России поймет русскую надпись? А тут дела и сверше­ния, принадлежащие всему человечеству, прославляются на язы­ках, никому не известных. Сие означает лишь принесение хоро­шего вкуса в жертву ложно понятой национальной гордости. Мертвый язык имеет уже то преимущество, что не возбуждает ревнивого чувства, ибо принадлежит всему свету. Но русские го­ловы трудно вразумить таковыми понятиями. <. .)

Вы делаете мне слишком много чести, полагая, что я хоть сколько-нибудь знаю по-русски. Кроме слов Bog, chialaveck, prava и leva, я не смыслю ровно ничего. <...)

1 Обе надписи — речь идет о надписях на триумфальных воротах в Риге, сооруженных в честь возвращения Александра I.

2 Статуя Петра — памятник Петру I в С.-Петербурге («Медный Всадник»), Открыт в 1782 г. (скульпторы Э. Фальконе, М. Колло и Ф. Г. Гордеев).

4 ГРАФУ**

18 (30) ИЮНЯ 1814 г.

<...) Что сказать вам, г-н Граф, касательно Парижского трак­тата ¹ от 30-го прошедшего мая? Я его читаю и перечитываю и спрашиваю себя: да не разучился ли я грамоте? Судьба несчаст­ной моей Савойи ужасна, и ежели в подобных случаях было бы позволительно жаловаться на бедствия частных лиц, я- рассказал бы Bajvi о моих собственных. Кто бы мог подумать, г-н Граф, что великая реставрация узаконит все мои потери и сделает меня в равной мере чужим и Франции, и Савойе, и Пьемонту? Но ведь именно это и случилось. <...)

Вы не можете представить себе, г-н Граф, сколь страшен для меня наш век.

То, что записано в трактате 30 мая, есть или загадка, или преступление. Несчастная Савойя! Какой конец! <...)

¹ Парижский трактат — мирный договор между членами шестой антифран­цузской коалиции (Россией, Великобританией, Австрией и Пруссией) и Фран­цией, подписанный 30 мая 1814 г. в Париже и предусматривавший сохранение за Францией границ, существовавших на 1 января 1792 г. Кроме того, ей воз­вращалась большая часть колоний, утраченных во время наполеоновских войн.

5 ГРАФУ**

, 6(18) ИЮЛЯ 1814 г.

<...) Я не могу завершить письмо, не заметив Вашему Пре­восходительству, что Людовик XVIII возвратился отнюдь не на трон своих предков. Он всего лишь воссел на трон Бонапарте, и это уже великое счастие для человечества, хотя мы еще весьма далеки от успокоения. Революция была сначала демократической, потом олигархической, потом тиранической; сегодня она роялист­ская, но она продолжается. Искусство государя состоит в том, чтобы властвовать над нею и мягко задушить се в объятиях. От­крытое противустояние и брань лишь возродят ее и погубят нас. <...)

Как вы понимаете, для Его Императорского Величества гото­вится достойный прием: триумфальные арки, балы, фейерверки и пр. Ему будут поднесены хлеб и соль (русский обычай) в двух золотых вазах ценою по 60.000 рублей.

Мне весьма любопытно знать, какие мысли прибудут сюда в толпе молодых голов, возвращающихся в Россию. Внутреннее состояние Империи, как вы легко можете представить, дает не­исчислимое множество занятий для Его Императорского Вели­чества, особливо после столь долгого отсутствия. Любые путеше­ ствия государей, тем паче таких великих, гибельны для народов как по причине расстройства дел, так и из- за неимоверной траты денег. Здесь же сама причина, сколь бы священна и благородна она ни была, нимало не ослабляет гибельности следствий. <...)

Теперь нам предстоит увидеть, что предпримет Император в делах гражданских; ему предлагают проекты великих перемен, особливо освобождения крепостных людей, но я поверю сему, когда увижу это собственными глазами. По некоторым пунктам сего рода он может ошибаться, но лишь вследствие окружающих его заблуждений. Русские хотели взять науку лобовой атакой: сие невозможно, она слишком честная женщина и не поддается на­тиску; за нею надобно ухаживать, напевать о любви и в конце концов жениться. Здесь же процветает лживое полузнание. При­родный русский ум и здравый смысл куда лучше сей искалечен­ной науки. Я всегда виню в этом Петра I, который направил сию нацию по ложному пути.