При посл?днихъ словахъ Донъ-Кихота послышался стукъ въ двери и голосъ Санчо. Заслышавъ его, экономка тотчасъ же скрылась, не желая встр?титься съ своимъ смертельнымъ врагомъ; племянница отворила ему двери, и рыцарь, кинувшись на встр?чу своему оруженосцу, обнялъ его, ввелъ въ свою комнату, и тамъ запершись съ нимъ наедин? завелъ весьма интересный разговоръ, который разскажется посл?.
Глава VII
Видя, что рыцарь заперся съ Санчо, и угадывая въ чему клонилось это свиданіе, служившее в?рнымъ предв?стникомъ третьяго вы?зда Донъ-Кихота, экономка, не долго думая, поб?жала въ Караско, въ надежд?, что этотъ новый другъ рыцаря, обладавшій зам?чательнымъ даромъ слова, легче всякаго другого могъ отклонить Донъ-Кихота отъ его сумасброднаго нам?ренія. При вход? ея, бакалавръ гулялъ по двору, увид?въ его экономка кинулась въ ногамъ его, представъ предъ нимъ, гонимая горестью и едва переводя духъ.
— Что съ вами? спросилъ Караско, что случилось? Право, можно подумать, что вы готовитесь отдать Богу душу.
— Ничего не случилось, кром? того, что господинъ мой опять у?зжаетъ, да, онъ у?зжаетъ, говорила экономка.
— Какъ у?зжаетъ?
— А такъ, что онъ отправляется въ третье странствованіе, хочетъ еще разъ пуститься по св?ту въ погоню за счастливыми приключеніями; почему называетъ онъ ихъ счастливыми, я, право, не знаю. Въ первый разъ его привезли домой, избитаго палками, на осл?; во второй разъ въ кл?тк?, на волахъ, въ которой онъ воображалъ себя очарованнымъ и былъ въ такомъ вид?, что родная мать не узнала-бъ его. Желтый, какъ пергаментъ, съ впалыми глазами, онъ долженъ былъ съ?сть — беру въ свид?тели Бога и моихъ б?дныхъ куръ — не мен?е ста дюжинъ яицъ. чтобы стать на ноги.
— В?рю, в?рю какъ и вашимъ милымъ, добрымъ и хорошо воспитаннымъ курамъ, отв?чалъ Караско; я знаю, что он? скор?е окол?ютъ, ч?мъ солгутъ. Ну-съ, такъ вся б?да, значитъ, въ томъ, что господинъ Донъ- Кихотъ нам?ренъ пуститься въ новыя странствованія?
— Да, господинъ мой, проговорила экономка.
— Ну и пусть его пускается. Вы же махните на это рукой; ступайте домой, да приготовьте мн? чего- нибудь горячаго къ завтраку. Прочитайте только, дорогой, молитву святой Аполины, и вы увидите, что д?ло уладится. какъ нельзя лучше.
— Iesus Maria! воскликнула экономка. Да в?дь молитва святой Аполины помогаетъ страждущимъ зубами, а не мозгомъ.
— Д?лайте, что вамъ говоритъ бакалавръ саламанскаго университета, прошу не забывать этого, зам?тилъ Караско.
Экономка удалилась, и бакалавръ отправился въ священнику обсудить съ нимъ то, что обнаружится впосл?дствіи.
Между т?мъ Донъ-Кихотъ съ Санчо им?ли продолжительный и весьма интересный разговоръ, всец?ло дошедшій до васъ.
— Господинъ мой! говорилъ Санчо, д?ло клеится; жена моя готова отпустить меня съ вашей милостью всюду, куда только не заразсудится вамъ отправиться.
— Заблагоразсудится, а не заразсудится, зам?тилъ Донъ-Кихотъ.
— Я ужъ, кажется, н?сколько разъ просилъ васъ не перебивать меня на словахъ, когда вы понимаете, что я хочу сказать, отв?тилъ Санчо. Если же вы не поймете чего, тогда скажите мн? прямо: Санчо, я не понимаю тебя, и если посл? этого я опять выражусь непонятно, тогда поправляйте меня, потому что я челов?къ очень рыхлый.
— Рыхлый челов?къ? Опять не понимаю — перебилъ Донъ-Кихотъ.
— Челов?къ рыхлый, это, какъ вамъ сказать, это то, что я… такъ себ?, бормоталъ Санчо.
— Еще меньше понимаю тебя, прервалъ Донъ-Кихотъ.
— Ну, если вы и теперь не понимаете меня, тогда, право, я не знаю какъ и говорить съ вами.
— Санчо, я, кажется, понялъ тебя. Ты хочешь сказать, будто ты такъ мягокъ, послушенъ и сговорчивъ, что не станешь противор?чить мн?, и во всемъ посл?дуешь моимъ сов?тамъ.
— Клянусь! вы меня поняли сразу, но нарочно притворились непонятливымъ, чтобы сбить меня съ толку и заставить сказать сотню глупостей.
— Быть можетъ; — но, скажи мн?, что говоритъ Тереза?
— А то, чтобы я хорошо привязалъ палецъ мой въ вашему, что когда говоритъ бумага, тогда молчитъ языкъ, что не спросясь броду, не суйся въ воду, и что одинъ подарокъ стоитъ двухъ об?щаній. Я же, съ своей стороны, прибавлю, что хотя бабій сов?тъ и не Богъ знаетъ что за премудрость, а все же нужно быть олухомъ, чтобы не выслушать его.
— Я того же мн?нія, отв?чалъ Донъ-Кихотъ; но продолжай Санчо, ты сегодня въ удар? говорить.
— Я утверждаю, а ваша милость знаетъ это лучше меня, продолжалъ Санчо, что мы люди смертные — сегодня живемъ, а завтра, быть можетъ, ноги протянемъ; и ягненокъ такъ же быстро умираетъ, какъ овца, потому что никто изъ насъ не проживетъ больше того, сколько назначено ему Богомъ. Смерть глуха и когда она приходитъ стучать въ дверь нашей жизни, то д?лаетъ это всегда сп?ша, и ни что не можетъ ни замедлить, ни отвести ее: мольбы, скипетры, митры, короны ничто противъ нея, какъ говорятъ наши пропов?дники.
— Совершенно справедливо, но только я не понимаю, что изъ этого сл?дуетъ?
— Сл?дуетъ то, чтобы ваша милость назначили мн? опред?ленное жалованье, пом?сячно, за все время, которое я буду находиться въ услуженіи у васъ, и чтобы это жалованье было выплачиваемо изъ вашихъ доходовъ. Мн? выгодн?е служить на этомъ условіи, потому что награды и подарки или вовсе не выдаются или выдаются съ большимъ трудомъ, а съ опред?леннымъ жалованьемъ я буду знать, по крайней м?р?, чего держаться мн?. Много-ли, мало-ли, довольно того, что я буду что-нибудь получать, это главное: курица начинаетъ однимъ яйцомъ, а на немъ кладетъ остальныя; и много разъ взятое немного составитъ много, и тотъ, это что-нибудь выигрываетъ, ничего не проигрываетъ. Но если судьб? угодно будетъ (чего я, впрочемъ, не над?юсь), и ваша милость подарите мн? об?щанный островъ, то я не на столько требователенъ и неблагодаренъ, чтобы не согласиться возвратить вамъ полученное мною жалованье изъ доходовъ острова.
— Другъ мой! для хорошихъ крысъ существуютъ и хорошіе коты.
— То есть, вы хот?ли сказать, перебилъ Санчо, для хорошихъ котовъ существуютъ и хорошія крысы, но мн? н?тъ д?ла до того, какъ вы выразились; довольно того, что вы меня поняли.
— Понялъ, насквозь понялъ, отв?тилъ Донъ-Кихотъ, и очень хорошо вижу, куда ты метишь стр?лами твоихъ безчисленныхъ пословицъ. Но, слушай, Санчо: я бы охотно назначилъ теб? жалованье, еслибъ прочелъ въ какой-нибудь рыцарской книг? хотя бы намекъ на то, что оруженосцы странствующихъ рыцарей получали жалованье отъ своихъ господъ, пом?сячно, или по другимъ срокамъ; но зная, чуть не наизусть, вс?, или, по крайней м?р?, большую часть рыцарскихъ исторій, я не припомню ни одного прим?ра, чтобы оруженосцы получали отъ рыцарей жалованье. Они служили даромъ, и въ ту минуту, когда меньше всего ожидали, были награждены, — если только судьба благопріятствовала ихъ господамъ, — островомъ, или ч?мъ-нибудь въ этомъ род?, а въ крайнемъ случа? пом?стьемъ съ какимъ-нибудь титуломъ. Санчо! если теб? угодно служить у меня, довольствуясь этими надеждами, я буду очень радъ, но если ты думаешь, что изъ-за твоего каприза я р?шусь изм?нять временемъ освященные обычаи странствующихъ рыцарей, тогда, прошу извинить меня, я обойдусь и безъ тебя. Ступай же, мой другъ и передай Терез?: угодно ей, чтобы ты служилъ мн? даромъ, то, повторяю, я буду очень радъ; если н?тъ, въ такомъ случа? мы останемся друзьями по прежнему, но только знай, Санчо, пока будетъ на голубятн? кормъ, она не останется безъ голубей, и лучше хорошая надежда, ч?мъ плохая д?йствительность. Говорю такъ, чтобы показать теб?, что я не хуже твоего могу говорить пословицами. Другъ мой! вотъ теб? мое посл?днее слово: если ты не хочешь служить мн? даромъ, пресл?дуя со мною одну и ту же ц?ль; оставайся себ? съ Богомъ, я легко найду оруженосца бол?е ревностнаго, послушнаго, ловкаго и при томъ не такого болтуна, какъ ты.
