Дон-Кихот Ламанчский. Часть 2

— Ты, двое друзей твоихъ, жена твоя, двое ея подругъ, знаменитый рыцарь Донъ-Кихотъ Ламанчскій и оруженосецъ его Санчо Пансо. Общее удивленіе удвоилось, и отъ ужаса у вс?хъ волосы поднялись дыбомъ донъ-Антоніо отошелъ отъ головы. «Съ меня довольно,» сказалъ онъ, «чтобы уб?диться, что я не обманутъ т?мъ, кто мн? продалъ тебя — чудная, непостижимая, говорящая и отв?чающая голова. Пусть другой спрашиваетъ тебя что знаетъ.»

Такъ какъ женщины вообще скоры и любопытны, поэтому посл? донъ-Антоніо къ голов? подошла одна изъ подругъ его жены.

— Скажи, чудесная голова, какъ сд?латься мн? красавицей? спросила она.

— Сд?лайся прекрасна душой.

— Больше мн? ничего не нужно, — сказала дама.

— Голова, мн? хот?лось бы знать, любитъ ли меня мой мужъ? сказала другая пріятельница жены донъ-Антоніо.

— Наблюдай, какъ онъ ведетъ себя въ отношеніи тебя, и въ д?лахъ его ты увидишь: любитъ ли онъ тебя или н?тъ? — отв?тила голова.

— Чтобы услышать такой отв?тъ, не къ чему было спрашивать! За челов?ка, конечно, говорятъ д?ла его, сказала удаляясь замужняя женщина.

— Кто я такой? спросилъ голову одинъ изъ друзей донъ-Антоніо.

— Ты это самъ знаешь, — отв?тила голова.

— Не въ томъ д?ло, но знаешь ли ты меня? продолжалъ вопрошатель.

— Знаю, — ты Педро Норицъ.

— Довольно, этотъ отв?тъ ув?ряетъ мня, что ты все знаешь.

Посл? него къ голов? подошелъ другой пріятель донъ-Антоніо.

— Скажи мн? голова, чего желаетъ сынъ мой, насл?дникъ маіората?

— Я уже сказала, что не знаю чужихъ мыслей — отв?тила голова; впрочемъ скажу, сынъ твой желаетъ поскор?й похоронить тебя.

— Именно, сказалъ вопрошатель; то, что я вижу глазами, я указываю пальцемъ: довольно съ меня.

— Голова, право не знаю, что спросить тебя, сказала жена донъ-Антоніо; хот?лось бы мн? только узнать, долго ли проживетъ мой добрый мужъ?

— Долго, долго, отв?тила голова; его здоровье и ум?ренный образъ жизни сулятъ ему долгую жизнь; другіе сокращаютъ ее разными излишествами,

— О, ты, на все отв?чающая голова, сказалъ посл? этого Донъ-Кихотъ, скажи, правду или сонъ вид?лъ я въ пещер? Монтезиносской? Дастъ ли себ? Санчо назначенные ему удары, и совершится ли разочарованіе Дульцинеи?

— Длинная исторія — это происшествіе въ пещер? — отв?тила голова, въ немъ и правда и ложь; Санчо станетъ откладывать бичеваніе свое въ долгій ящикъ, но Дульцинея будетъ разочарована.

— Довольно съ меня, отв?тилъ Донъ-Кихотъ; лишь бы я зналъ, что Дульцинея будетъ разочарована и я признаю себя счастлив?йшимъ челов?комъ въ мір?.

Посл?днимъ вопрошателемъ былъ Санчо. «Голова», сказалъ онъ, «буду ли я еще разъ губернаторомъ, или умру несчастнымъ оруженосцемъ? и увижусь, ли я еще съ женою и д?тьми?»

— Ты будешь губернаторомъ въ твоемъ дом?, и увидишь жену и д?тей, если вернешься домой, отв?тила голова, а если перестанешь служить, перестанешь быть и оруженосцемъ.

— Это я и самъ зналъ, воскликнулъ Санчо; и тоже самое услышалъ бы я отъ самого пророка нашего Дедро Грулло.

— Болванъ, сказалъ ему на это Донъ-Кихотъ, чего же теб? нужно еще; мало теб?, что голова отв?чаетъ на твои вопросы.

— Оно такъ, но только хот?лось бы, чтобы она отв?тила пообстоятельн?е.

Этимъ кончились вопросы и отв?ты, но не удивленіе, овлад?вшее вс?мъ обществомъ, кром? двухъ друзей донъ-Антоніо, знавшихъ тайну чудесной головы. Но, чтобы не держать въ недоум?ніи читателей, чтобы не вид?ли они въ этомъ чего-нибудь сверхъестественнаго, Сидъ Гамедъ Бененгели нам?ренъ тотчасъ же открыть имъ эту тайну. Въ подражаніе другой такой же голов?, вид?нной имъ въ Мадрид?, донъ-Антоніо заказалъ одному образному мастеру такую же голову съ ц?лію удивлять ею, своихъ непосвященныхъ въ тайну гостей; голова эта устроена была очень просто. Она стояла на разрисованной и гладкой деревянной поверхности, похожей на яшму, поддерживаемой совершенно такой же ножкой и четырьмя орлиными лапами, составлявшими основаніе. Бронзоваго цв?та голова, походившая на бюстъ римскаго императора, была совершенно пустая, — поверхность на которой она стояла — тоже — и къ этой поверхности голова прикладывалась такъ плотно, что, незам?тно было никакихъ сл?довъ соединенія: верхъ пустой ножки приходился какъ разъ противъ груди и шеи статуи, а низъ опускался въ отверстіе другой комнаты, находившейся подъ той гд? пом?щалась голова. Сквозь эту пустоту, выходившую въ грудь бюста, проходила жестяная труба, такъ мастерски сд?ланная, что ее никто не зам?чалъ. Въ нижней комнат? пом?щался тотъ, кто давалъ отв?ты, прикладывая къ труб? поперем?нно уши и ротъ; такимъ образомъ голосъ спрашивавшаго и отв?чавшаго проходилъ какъ бы чрезъ рупоръ и такъ ясно и отчетливо слышно было каждое слово его, что не было ни какой возможности, открыть обмана. Умный и находчивый студентъ, племянникъ донъ-Антоніо, отв?далъ за предлагаемые вопросы; ув?домленный дядей о томъ, кого онъ приведетъ въ очарованной голов?, студентъ точно и легко могъ отв?чать на все, что его спрашивали.

Сидъ Гамедъ говоритъ, что эта чудесная голова удивляла публику десять или дв?надцать дней; скоро однако до городу распространился слухъ, что у донъ-Антоніо находится очарованная голова; отв?чающая за предлагаемые ей вопросы, и влад?лецъ ея, безпокоясь, чтобы слухъ объ этомъ не возбудилъ вниманія зоркихъ стражей нашей в?ры, открылъ инквизиторамъ тайну удивительной головы, инквизиторы вел?ли ему снять ее, боясь, чтобы она не смутила умовъ нев?ждъ. Въ главахъ Донъ-Кихота и Санчо, голова оставалась однако по прежнему очарованной, отв?чающей и разсуждающей, къ большему удовольствію рыцаря, ч?мъ его оруженосца.

Чтобы угодить донъ-Антоніо, отпраздновать прі?здъ въ Барселону Донъ-Кихота, и позабавить публику его сумазбродствами, тамошняя молодежь задумала устроить черезъ нед?лю игру въ перстень, но ей не суждено было состояться.

Этимъ временемъ Донъ-Кихотъ пожелалъ осмотр?ть городъ, п?шкомъ, безъ всякаго общества, кром? Санчо и двухъ слугъ донъ-Антоніо, боясь пресл?дованія разныхъ нев?ждъ и городскихъ мальчугановъ, которые непрем?нно высыпали бы на встр?чу рыцарю, еслибъ онъ появился въ город? верхомъ. Во время этой прогулки Донъ-Кихотъ, проходя по одной улиц?, къ великому удовольствію своему прочелъ на большой выв?ск?; зд?сь печатаютъ книги. Не вид?въ до сихъ поръ ни одной типографіи, ему очень хот?лось подробн?е разсмотр?ть ее и онъ вошелъ въ типографію вм?ст? со вс?ми слугами. Тутъ онъ увид?лъ, что въ одномъ м?ст? набирали, въ другомъ оттискивали, зд?сь поправляли, тамъ отливали въ формы, словомъ увид?лъ всю работу, производимую въ большихъ типографіяхъ. Подошедши къ одной касс?, онъ спросилъ, что зд?сь д?лается? рабочій разсказалъ ему въ чемъ д?ло, и удивленный Донъ-Кихотъ пошелъ дальше, и между прочимъ спросилъ одного наборщика, что набираетъ онъ?

Наборщикъ, челов?къ съ очень порядочными манерами и очень порядочный на видъ, отв?тилъ, что, онъ набираетъ одну книгу, переведенную съ итальянскаго.

— Какая это книга? спросилъ Донъ-Кихотъ.

— Bagatelli, отв?тилъ ему самъ переводчикъ; таково заглавіе ея въ оригинал?.

— А что значитъ это, по испански? — спросилъ Донъ-Кихотъ.

— Безд?лица, — заглавіе, какъ видите, пустячное, т?мъ не мен?е, въ книг? этой можно найти много умнаго и хорошаго.

- Я знаю немного по-итальянски, сказалъ Донъ-Кихотъ, могу даже похвалиться, что пою н?которые стансы Аріоста, но скажите мн? — я спрашиваю это не въ насм?шку, а просто изъ любопытства встр?чается ли въ вашей книг? слово pignata?

— Н?сколько разъ — зам?тилъ переводчикъ.

— А какъ вы переводите его?

— Кострюлей — не иначе.

— Клянусь Богомъ, вы знатокъ въ итальянскомъ язык?; готовъ голову прозакладывать; что piace вы