въ женскомъ плать? остается между женщинами, опасаясь за свою жизнь, а я, съ связанными руками, ожидаю зд?сь смерти, освободящей меня отъ моихъ страданій. Вотъ вамъ моя грустная исторія. Прошу васъ только, позвольте мн? умереть, какъ христіанк?, я не причастна гр?ху, въ который впало мое несчастное племя». Съ посл?днимъ словомъ она умолкла и съ глазами полными слезъ вызывала слезы изъ глазъ вс?хъ ея слушателей. Тронутый вице-король подошелъ къ прекрасной мориск? и, не говоря ни слова, самъ развязалъ веревку, связывавшую ей руки, а какой-то старый пилигримъ, вошедшій на галеру вм?ст? съ вице-королемъ, не сводилъ съ нее все время глазъ, и когда она умолкла, упалъ къ ея ногамъ, сжалъ ихъ въ своихъ рукахъ и воскликнулъ, обливаясь горючими слезами: «О, Анна Феликсъ, дочь моя злосчастная! я отецъ твой Рикотъ, я пришелъ за тобою, потому что не могу я жить безъ тебя, безъ всей души».
Услышавъ это, Санчо выпучилъ глаза, поднялъ голову, которую онъ опустилъ было за грудь, вспоминая о своей милой прогулк? по рукамъ галерщиковъ, и внимательно взглянувъ на стараго пилигрима, узналъ въ немъ Рикота, того самаго Рикота, котораго онъ встр?тилъ въ тотъ день, когда покинулъ свое губернаторство. Узналъ онъ и дочь Рикота, н?жно обнимавшую отца своего, см?шивая съ его слезами свои.
— Вотъ, господа, сказалъ Рикотъ вице-королю и адмиралу, вотъ дочь мои, богатая и прекрасная, но бол?е несчастная жизнью, ч?мъ своимъ именемъ; зовутъ ее Анна Феликсъ, по фамиліи Рикота; я покинулъ родину, съ нам?реніемъ отыскать уб?жище на чужбин?, и нашедши его въ Германіи, возвратился сюда въ плать? пилигрима съ н?сколькими н?мцами, чтобы отыскать дочь мою и взять зарытыя мною богатства. Дочери я не нашелъ, но нашелъ деньги, которыя уношу съ собой, а въ эту минуту, такими непредвид?нными путями, отыскиваю самый драгоц?нный кладъ свой, мое дитя. Если наша невинность, если наши слезы могутъ что нибудь значить передъ вашимъ трибуналомъ, откройте для насъ двери милосердія; — мы никогда не им?ли въ мысляхъ оскорбить васъ, никогда не участвовали въ заговор? нашего справедливо изгнаннаго племени.
— О, я очень хорошо знаю Рикота, воскликнулъ Санчо; и знаю, что Анна Феликсъ д?йствительно дочь его. Но что до хожденій и возвращенія, до дурныхъ и хорошихъ нам?реній ихъ, я въ это д?ло не вм?шиваюсь.
Приключеніе это удивило вс?хъ.
«Слезы ваши не допускаютъ меня исполнить моего об?щанія», воскликнулъ адмиралъ. «Живите, очаровательная Анна Феликсъ, столько, сколько небо велитъ вамъ, и пусть кара обрушатся на дерзкихъ виновниковъ несчастнаго событія». И онъ приказалъ въ ту же минуту пов?сить на ре? двухъ туровъ, убившихъ его солдатъ. Но вице-король настоятельно просилъ адмирала не казнить ихъ, говоря, что они выказали больше глупости. ч?мъ дерзости. Адмиралъ уступилъ вице-королю; потому что мстить хладнокровно очень трудно.
За т?мъ стали думать о томъ, какъ освободить Гаспара Грегоріо отъ грозившей ему опасности; Рикотъ предложилъ за освобожденіе его бол?е двухъ тысячъ червонцевъ, въ бывшихъ съ нимъ жемчугахъ и разныхъ драгоц?нныхъ вещахъ; предлагали также другіе способы освободить, но ренегатъ предложилъ самое лучшее: зная гд?, какъ и когда можно пристать къ берету, зная домъ, въ которомъ заперли донъ-Гаспара, онъ предложилъ отправиться въ Алжиръ: на какомъ нибудь легкомъ судн? съ испанскими гребцами. Вице- король и адмиралъ колебались было дов?ряться ренегату, особенно поручить ему христіанскихъ гребцовъ, но Анна Феликсъ ручалась за него, а Рикотъ предложилъ внести выкупъ, въ случа? если христіанъ гребцовъ оставятъ въ невол?. Когда д?ло это было улажено вице-король возвратился на берегъ, а донъ-Антоніо Морено повелъ къ себ? въ домъ Анну Феликсъ и ея отца; вице-король поручилъ ихъ вниманію донъ-Антоніо и просилъ его принять ихъ, какъ можно лучше, предлагая помочь съ своей стороны вс?мъ, что находится въ его дом?; такъ тронула его красота Анны Феликсъ.
Глава LXIV
Исторія говоритъ, что жена донъ-Антоніо Морено приняла очень ласково и радостно Анну Феликсъ, удивленная столько-же красотой ея, сколько и умомъ; прекрасная мориска была д?йствительно умна и прекрасна. Вс? въ город?, какъ будто по колокольному звону, приходили гляд?ть на прекрасную д?вушку и удивляться ей.
Донъ-Кихотъ сказалъ однако донъ-Антоніо, что ничего хорошаго не об?щаетъ тотъ способъ, которымъ задумали освободить донъ-Грегоріо, что это д?ло рискованное и что всего лучше было-бы отвести въ Варварійскую сторону его самаго съ его оружіемъ и конемъ, и онъ освободилъ-бы молодаго челов?ка, не смотря за всю мусульманскую сволочь, какъ освободилъ донъ-Гаиферосъ жену свою Мелизандру. «Берегитесь ваша милость», сказалъ на это Санчо, «донъ-Гаиферосъ похищалъ свою супругу за твердой земл? и увезъ ее по твердой земл?, а если похитить намъ донъ-Грегоріо, и перевести его въ Испанію, такъ придется плавать по морю».
— Противъ всего есть лекарство, кром? смерти, зам?тилъ Донъ-Кихотъ; къ берегу пристанетъ судно и мы сядемъ за него; хотя-бы весь св?тъ воспротивился этому.
— У вашей милости все какъ по маслу идетъ, отв?тилъ Санчо. Во отъ слова до д?ла разстояніе большое. Я стою за ренегата; он? мн? кажется славнымъ и сострадательнымъ челов?комъ.
— Къ тому-же, сказалъ донъ-Антоніо, если ренегатъ не усп?етъ въ своемъ предпріятіи, тогда мы обратимся къ великому Донъ-Кихоту и отправимъ его въ Варварійскія земли.
Черезъ два дни ренегатъ у?халъ на легкомъ шествесельномъ судн?, съ шестью храбрыми гребцами, а два дня спустя, галеры отправились въ Левантъ; передъ отъ?здомъ адмиралъ попросилъ вице-короля ув?домить его, освободятъ ли донъ-Грегоріо и что станется съ Анною Феликсъ? Вице-король об?щалъ это сд?лать.
Между т?мъ однажды утромъ, Донъ-Кихотъ вооруженный съ ногъ до головы,
Донъ-Кихота поразило столько же высоком?ріе рыцаря серебряной луны, сколько поводъ, изъ-за котораго онъ вызвалъ его за бой, и рыцарь спокойно, но строго, отв?тилъ ему: «Рыцарь серебряной луны, о твоихъ подвигахъ я ничего не слышалъ и готовъ заставить тебя поклясться, что никогда не вид?лъ ты, несравненной Дульцинеи, иначе ты не р?шился бы зат?ять этого боя; образъ моей дамы обезоружилъ бы тебя, твое заблужденіе разс?ялось бы и ты постигъ бы, что не было и не будетъ на св?т? красавицы подобной Дульцине?. И не говоря, что ты солгалъ, но только, что ты заблуждаешься, я принимаю твой вызовъ съ назначенными тобою условіями, принимаю его тутъ же, чтобы ты не потерялъ сегодняшняго дня. Изъ условій твоихъ я исключаю только одно: — увеличить славу моихъ подвиговъ славой твоей; я не знаю, каковы твои подвиги, но каковы бы они ни были, для меня довольно моихъ. Бери же съ поля, что теб? угодно взять, я сд?лаю тоже, и что кому даетъ Богъ, пусть благословитъ Святой Петръ».
Въ город? зам?тили рыцаря серебряной луны и, изв?стили вице-короля, что онъ разговаривалъ съ Донъ-Кихотомъ. Предполагая, что это какая нибудь новая шутка, устроенная донъ-Антоніо Морено или какимъ-нибудь другимъ дворяниномъ въ город?, вице-король вышелъ изъ дому въ сопровожденіи н?сколькихъ другихъ лицъ и явился на м?ст? боя въ ту минуту, когда Донъ-Кихотъ тронулъ за узду коня своего, чтобы выиграть свободное поле для битвы. Зная что два бойца готовы обрушиться одинъ на другаго,
