море, а самъ вознам?рился держаться берега, чтобы не дать такимъ образомъ бригантину ускользнуть изъ его рукъ. Гребцы принялись грести, и галера поплыла съ такой быстротой, какъ будто она лет?ла по вод?. Выступившія въ открытое море галеры открыли — приблизительно въ двухъ миляхъ — судно съ четырнадцатью или пятнадцатью гребцами, Завид?въ галеры, оно пустилось уб?гать отъ нихъ, над?ясь на свою легкость. Но капитанская галера, была къ счастію однимъ изъ самыхъ легкихъ судовъ, которые плавали когда бы то ни было по морю. Она двигалась такъ быстро, что гребцы на бригантин? увид?ли невозможность спастись, и арраецъ [24] приказалъ сложить весла и сдаться, чтобы не раздражить начальника испанскихъ галеръ. Но въ ту минуту, когда испанская галера подошла такъ близко къ бригантину, что на немъ услыхали приказаніе сдаться, два пьяныхъ турка, находившіеся въ числ? другихъ четырнадцати гребцовъ, выстр?лили изъ аркебузъ и убили двухъ испанскихъ солдатъ, спускавшихся съ палубы. Увид?въ это, адмиралъ поклялся не оставить въ живыхъ ни одного пл?нника, взятаго на бригантин? и яростно атаковалъ его, но бригантинъ усп?лъ отвернуться отъ удара, прошедши подъ веслами, и галера опередила его на н?сколько узловъ. Видя свою погибель, на бригантин? подняли парусъ. Т?мъ временемъ, какъ галера возвращалась назадъ, и потомъ подъ парусомъ и на веслахъ бригантинъ принялся снова лавировать. Но его искуство помогло ему меньше, ч?мъ повредила его см?лость. Капитанъ настигъ бригантинъ на разстояніи полумили, опрокинувъ на него рядъ веселъ и захватилъ на немъ вс?хъ гребцовъ; въ ту же минуту подосп?ли другія галеры, и моряки возвратились съ добычею въ портъ, гд? ихъ ожидала огромная толпа, любопытствуя узнать съ чемъ они возвращаются. Кинувъ якорь вблизи берега, адмиралъ увид?лъ, что его вышелъ встр?тить самъ вице-король, и онъ приказалъ спустить на воду яликъ и поднести рею, чтобы пов?сить на ней арраеца вм?ст? съ другими тридцатью шестью пл?нными — все молодцами, вооруженными большею частью аркебузами.
Адмиралъ спросилъ, кто изъ нихъ арраецъ. «Вотъ кто!» сказалъ по испански одинъ пл?нный, оказавшійся испанскимъ ренегатомъ; указавъ на одного изъ самыхъ прекрасныхъ юношей, какіе когда либо существовали на св?т?; на видъ ему не было и двадцати л?тъ.
«Собака безумная!» воскликнулъ адмиралъ, «какой чортъ дернулъ тебя убивать моихъ солдатъ, когда ты вид?лъ невозможность спастись; такъ ли должно выказывать покорность адмиралу? Раав? не понимаешь ты, что дерзость не есть еще мужество. «Въ сомнительныхъ обстоятельствахъ челов?къ можетъ показаться храбрымъ, но не дерзкимъ».
Арраець собирался что-то отв?тить, но адмиралу было не до него; онъ посп?шилъ встр?тить вице- короля, ступившаго на галеру въ сопровожденіи своей свиты и н?сколькихъ особъ изъ города.
— Адмиралъ, вы сд?лали не дурную охоту — сказалъ вице-король.
— Очень хорошую, отв?чалъ адмиралъ, и ваше превосходительство сейчасъ увидите ее пов?шенной за этой ре?.
— Почему? спросилъ вице-король.
— Они убили у меня, вопреки вс?мъ правиламъ : и обычаямъ войны, двухъ лучшихъ, солдатъ; и я поклялся вздернутъ на вис?лицу вс?хъ, кого я захвачу на этомъ бригантин?, и прежде всего этого молодаго мальчика — арраеца на этомъ судн?. Говоря это, онъ указалъ вице-королю на молодаго юношу, ожидавшаго смерти съ связанными руками и съ веревкой на ше?. Вице-король взглянулъ за него и при вид? такого красавца, такого р?шительнаго и храбраго юноши, преисполнился глубокимъ состраданіемъ и пожелалъ спасти его.
— Кто ты, арраецъ? спросилъ его вице-король: турокъ, мавръ, ренегатъ?
— Ни турокъ, ни мавръ, ни ренегатъ, отв?тилъ юноша.
— Кто же ты такой?
— Христіанка.
— Христіанка, въ этомъ плать?,— арраецомъ на Турецкомъ бригантин?? воскликнулъ удивленный вице-король; этому можно скор?е изумиться, ч?мъ пов?рить.
— Отсрочьте на время казнь, сказала прекрасная д?вушка; вы не много потеряете, удаливъ минуту мщенія на столько, сколько нужно времени, чтобы разсказать вамъ мою исторію.
Какое каменное сердце не смягчилось бы при этихъ словахъ, хоть на столько, чтобы пожелать услышать разсказъ несчастнаго юноши? Адмиралъ согласился выслушать его. Но просилъ не над?яться вымолить себ? прощеніе въ столь тяжкой вин?. Получивъ это позволеніе арраецъ разсказалъ сл?дующее. «Я принадлежу къ той, бол?е несчастной, ч?мъ благоразумной націи, на которую въ посл?днее время обрушилось столько ударовъ. Я — мавританская д?вушка. Двое дядей моихъ увезли меня — во время постигшаго наше племя несчастія — въ Варварійскія земли, не смотря на то, что я христіанка не изъ притворныхъ, а изъ самыхъ искреннихъ. Напрасно я говорила правду; т?, которымъ поручено было прогнать насъ не слушали меня, дяди мои не в?рили мн?; они думали, что я хочу обмануть ихъ, чтобы остаться на родной сторон? и насильно увезли меня. Мать и отецъ мои христіане; воспитанная въ строгой нравственности, съ молокомъ всосавши в?ру католическую, ни словомъ, ни обычаемъ, не выдавала я своего мавританскаго происхожденія; и по м?р? того, какъ укр?плялась я въ этой доброд?тели — по моему, это доброд?тель — разсцв?тшая моя красота; и хотя жила я въ удаленіи отъ св?та, т?мъ не мен?е меня увид?лъ молодой донъ Гаспаръ Грегоріо, старшій сынъ одного пом?щика, возл? нашего села. Какъ меня увид?лъ, какъ мы познакомились съ нимъ, какъ полюбили одинъ другаго, это долго разсказывать, особенно тогда, когда я ожидаю, что между шеей и языкомъ моимъ скоро пом?стится роковая веревка. Скажу только, что донъ- Грегоріо посл?довалъ за мною въ изгнаніе. Зная хорошо нашъ языкъ, онъ см?шался съ толпами изгнанныхъ морисковъ, и во время пути подружился съ моими дядями. Предусмотрительный отецъ мой, услышавъ про эдиктъ, грозившій намъ изгнаніемъ, посп?шилъ покинуть родную сторону и отыскать для насъ уб?жище на чужбин?. Онъ зарылъ въ тихомъ м?ст?, которое изв?стно только мн?, множество драгоц?нныхъ камней и дорогихъ жемчуговъ и много, много денегъ, и вел?лъ мн? не дотрогиваться до вс?хъ этихъ богатствъ, если насъ изгонятъ прежде его возвращенія. Я послушала его, и отправилась въ Варваріискую землю съ дядями и другими родственниками моими. Мы поселились въ Алжир?, которому суждено было стать моимъ адомъ. Алжирскій дей, услыхавъ о моей красот?, о моемъ богатств?, вел?лъ привести меня къ себ? и спросилъ меня въ какой Испанской провинціи я родилась и какія драгоц?нности и сколько денегъ привезла я съ собою. Я назвала ему родной мой край и сказала, что деньги и вещи зарыты въ землю, но что ихъ очень легко откопать, если я сама отправлюсь въ Испанію; я думала корыстью осл?пить его сильн?е ч?мъ моей красотой. Т?мъ временемъ, какъ я разговаривала съ нимъ, ему сказали, что меня сопровождалъ изъ Испаніи одинъ изъ прекрасн?йшихъ юношей на земл?; я догадалась, что д?ло шло о дон? Гаспар? Грегоріо, д?йствительно одномъ изъ самыхъ прекрасныхъ мужчинъ. Я задрожала при мысли грозившей ему опасности, потому что эти варвары предпочитаютъ прекраснаго юношу прелестн?йшей женщин?. Дей въ ту минуту приказалъ привести къ себ? донъ Грегоріо и спросилъ меня, правду ли говорятъ о немъ. Какъ бы вдохновенная самимъ небомъ, я отв?тила ему: «правда, но только я должна теб? сказать, что это не юноша, а такая же д?вушка, какъ я. Позволь мн? пойти и од?ть ее въ женское платье, чтобы оно выказало красоту ее во всемъ блеск? и чтобы она спокойн?е появилась предъ тобой». Дей согласился и сказалъ, что на другой день переговорить со мною, какъ мн? вернуться въ Испанію за моими богатствами. Я бросилась къ донъ Гаспару и сказавъ ему какой опасности подвергается онъ, показываясь въ мужскомъ плать?, од?ла его какъ мавританскую д?вушку, и въ тотъ же вечеръ повела къ дею; — обвороженный его наружностью, дей задумалъ оставить у себя эту красавицу, чтобы подарить ее султану. Но, устраняя опасность, грозившую ей отъ него самого, даже въ его собственномъ гарем?, онъ приказалъ отдать ее подъ надзоръ знатныхъ мавританокъ, и донъ Грегоріо отвели къ нимъ въ туже минуту. Что почувствовали мы, въ минуту разлуки, мы такъ н?жно любившіе другъ друга, объ этомъ пусть судятъ т?, которые любятъ такъ-же н?жно. Вскор? зат?мъ дей р?шилъ, чтобы я отправилась въ Испанію на этомъ бригантин?, въ сопровожденіи двухъ природныхъ ту рокъ, т?хъ самыхъ, которые убили вашихъ двухъ солдатъ. за мною посл?довалъ также этотъ испанскій ренегатъ (она указала на того, кто первый отв?тилъ адмиралу); христіанинъ въ глубин? души, онъ отправился со мною скор?е съ желаніемъ остаться въ Испаніи, ч?мъ вернуться въ Варварійскія земли. Остальные гребцы — мавры и турки, но они только гребцы и больше ничего; а т? два жадныхъ и дерзкихъ турка, не слушая моего приказанія, высадить насъ въ христіанскомъ плать?, которое было съ нами, въ первомъ удобномъ м?ст? на испанскомъ берегу, хот?ли прежде всего ограбить эти берега, боясь, чтобы съ нами не случилось чего нибудь такого, что помогло бы открыть ихъ бригантинъ и имъ не овлад?ли-бы испанскія галеры, если он? будутъ по близости. Вчера вечеромъ мы пристали къ берегу, не зная, что вблизи находятся четыре галеры; сегодня насъ открыли, остальное вы знаете. Добавлю только, что донъ-Грегоріо
