исщипанъ и избитъ щелчками. Приступайте же въ д?лу, исполнители моихъ вел?ній, или я покажу вамъ, зач?мъ вы рождены на св?тъ.
Въ ту же минуту выдвинулись впередъ шесть дуэній — четыре съ очками на носу — гуськомъ, одна за другой, поднявъ къ верху правую руку и высунувъ по мод? изъ подъ рукава четыре пальца, чтобы рука казалась длинн?е. Увид?въ ихъ, Санчо замычалъ, какъ водъ. «Н?тъ, н?тъ», воскликнулъ онъ, «пусть меня терзаетъ ц?лый міръ, но да не прикоснется ко мн? ни одна дуэнья. Пусть исцарапаютъ мн? рожу коты, какъ исцарапали они въ этомъ замк? господина моего Донъ-Кихота, пусть исколютъ мн? т?ло острымъ лезвіемъ кинжала, пусть выжгутъ мн? руки раскаленными щипцами, я все вынесу безропотно, но чтобы до меня дотронулись дуэньи! этого я не потерплю, хоть бы черти унесли меня.»
— Смирись, смирись, мой сынъ, перебилъ его Донъ-Кихотъ, исполни вел?ніе этихъ господъ и возблагодари небо, одарившее тебя такой чудесной силой. что ты разочаровываешь очарованныхъ и воскрешаешь мертвыхъ. — Дуэньи между т?мъ стояли уже возл? Санчо. Уб?жденный и смягченный, оруженосецъ ус?лся на стул? и подставилъ носъ свой первой, подошедшей въ нему, дуэнь?, давшей ему преизрядный щелчокъ и потомъ низко прис?вшей передъ нимъ.
— Поменьше в?жливости, госпожа дуэнья, пробормоталъ Санчо, и поменьше помады, отъ вашихъ рукъ несетъ розовымъ уксусомъ. Дуэньи поочередно дали ему по носу назначенные щелчки, а другіе бичеватели исщипали ему руки; но чего онъ не могъ вынести, это булавокъ. Разъяренный, онъ схватилъ находившійся вблизи его зажженный факелъ и кинулся съ нимъ на дуэній и другихъ палачей своихъ. «Вонъ отсюда, слуги ада!» кричалъ онъ, «я не изъ чугуна, чтобъ оставаться безчувственнымъ въ такимъ ужаснымъ мукамъ».
Въ эту минуту повернулась Альтизидора — она р?шительно ни могла дольше лежать вытянувшись на спин? — и при этомъ вид? вс? голоса слились въ общемъ восклицаніи: «Альтизидора воскресаетъ!» Родомонтъ вел?лъ Санчо успокоиться, видя, что бичеваніе его достигло своей ц?ли, Донъ-Кихотъ же, увид?въ двигавшуюся Альтизидору, палъ ницъ передъ своимъ оруженосцемъ и на кол?няхъ сказалъ ему: «сынъ души моей, а не оруженосецъ мой, наступила наконецъ минута, когда ты долженъ отодрать себя, чтобы разочаровать Дульцинею, наступила, повторяю минута, когда чудесная сила твоя можетъ творить все ожидаемое отъ нея добро».
— Это вы подчуете не хл?бомъ, намазаннымъ медомъ, а лукавствомъ на лукавств?, отв?тилъ Санчо; только этого не доставало, чтобы посл? щелчковъ, щипаній и колотій я сталъ бы еще потчевать себя кнутомъ. Лучше всего привяжите мн? камень къ ше? и киньте меня въ колодезь, если ужъ суждено мн? на роду врачевать чужія бол?зни, опохм?ляясь на чужомъ пиру. Оставьте меня, ради Бога, въ поко?, или я не ручаюсь за себя.
Между т?мъ, Ахьтизидора ус?лась на верху катафалка и въ ту же минуту заиграли трубы, сливаясь съ звуками флейтъ и возгласами вс?хъ присутствовавшихъ, прив?тствовавшихъ воскресеніе д?вы кликами: «да здравствуетъ Альтизидора, да здравствуетъ Альтизидора»! Герцогъ и герцогиня встали съ своихъ м?стъ вм?ст? съ Миносомъ и Родомонтомъ и отправились съ Донъ-Кихотомъ и Санчо поднять изъ гроба Альтизидору. Притворяясь пробуждающейся отъ тяжелаго сна, Альтизидора поклонилась герцогу, герцогин?, двумъ королямъ и искоса взглянувъ на Донъ-Кихота сказала ему: «да проститъ теб? Богъ, безчувственный рыцарь, твою жестокость, отправившую меня на тотъ св?тъ, гд? я пробыла, какъ мн? кажется, бол?е тысячи л?тъ. Тебя же, добр?йшій оруженосецъ на св?т?, благодарю, благодарю за эту жизнь, которую ты возвратилъ мн?, и въ благодарность дарю теб? шесть рубахъ моихъ; сд?лай изъ нихъ полдюжины сорочекъ себ?; если рубахи эти не новы, по крайней м?р?, он? чисты.» Въ благодарность за это, Санчо на кол?няхъ, съ обнаженной головой, держа въ рукахъ своихъ митру, поц?ловалъ руку Альтизидор?. Герцогъ вел?лъ снять съ него митру и пылающее покрывало и возвратить ему его шапку и камзолъ, но Санчо попросилъ герцога отдать ему покрывало и митру на память о такомъ чрезвычайномъ событіи. Старая и неизм?нная покровительница Санчо, герцогиня, подарила ему мантію и митру, посл? чего герцогъ вел?лъ прибрать со двора эстрады и катафалки и отвести Донъ-Кихота и Санчо въ знакомый имъ покой.
Глава LXX
Санчо провелъ эту ночь, противъ своего желанія, въ одной комнат? съ Донъ-Кихотомъ, чего ему, правду сказать, вовсе не хот?лось: онъ зналъ, что рыцарь не дастъ ему всю ночь сомкнуть глазъ своими вопросами и отв?тами, а между т?мъ онъ не чувствовалъ ни мал?йшей охоты говорить; боль отъ недавнихъ бичеваній бичевала его до сихъ поръ и сковывала ему языкъ. И онъ согласился бы лучше провести эту ночь одинъ въ пастушьемъ шалаш?, ч?мъ ночевать въ пышномъ поко? вм?ст? съ к?мъ бы то ни было. И боялся онъ не напрасно. Не усп?лъ онъ лечь въ постель, какъ Донъ-Кнхотъ сказалъ ужъ ему: «Что думаешь ты, Санчо, о происшествіи этой ночи? Какова должна быть сила любовнаго отчаянія, если — ты вид?лъ это собственными глазами, — оно убило Альтизидору, умершую не отъ яда, не отъ стр?лы, не отъ меча, а только отъ моего равнодушія».
— Чтобъ чортъ ее побралъ, отв?тилъ Санчо, чтобы окол?ла она, какъ и когда ей угодно и оставила бы меня въ поко?, потому что никогда я не воспламенялъ и не отталкивалъ ее. И право не понимаю и не могу понять я, такое отношеніе им?етъ исц?леніе этой взбалмошной д?вки съ бичеваніемъ Санчо Павсо. Теперь я начинаю ясно вид?ть, что есть въ этомъ мір? очарователи и очарованія, и да освободитъ меня отъ нихъ Богъ, потому что самъ я не могу освободить себя. А пока, дайте мн?, ради Бога, спать и не спрашивайте меня больше ни о чемъ, если вы не хотите, чтобы я выпрыгнулъ изъ окна головой внизъ.
— Спи, другъ Санчо, сказалъ ему Донъ-Кихотъ, если только боль отъ щипаній, щелчковъ и колотій позволитъ теб? заснуть.
— Никакая боль не сравнится съ т?мъ стыдомъ, который беретъ меня, когда я подумаю, что меня щелкали дуэньи, провалиться бы имъ сквозь землю. Но дайте же мн?, ради Бога, спать, ваша милость, потому что сонъ облегчаетъ всякія страданія.
— Аминь, проговорилъ Донъ-Кихотъ, спи съ Богомъ.
Рыцарь и оруженосецъ заснули, и автору этой большой исторіи Сидъ Ганеду хочется теперь сказать, что заставило герцога и герцогиню устроить всю эту погребальную церемонію. Вотъ что говоритъ онъ по этому поводу: бакалавръ Самсонъ Карраско не забылъ, какъ Донъ-Кихотъ поб?дилъ и свалилъ на землю рыцаря зеркалъ; пораженіе это разстроило вс? планы бакалавра Онъ р?шился однако попытать счастія во второй разъ, над?ясь на лучшій исходъ, и узнавъ отъ пажа, приносившаго письмо и подарки Терез? Пансо, жен? Санчо, гд? находится Донъ-Кихотъ, облекся въ новые досп?хи, и на новомъ кон? — съ щитомъ, носившимъ изображеніе серебряной луны, отправился всл?дъ за Донъ-Кихотомъ въ сопровожденіи одного, везшаго за мул? оружіе его, крестьянина, но только не стараго оруженосца своего ?омы Цеціаля, боясь, чтобы не узнали его Донъ-Кихотъ и Санчо. Онъ пос?тилъ герцога и узналъ отъ него, что Донъ-Кихотъ отправился за Саррагосскіе турниры; герцогъ разсказалъ ему также вс? мистификаціи, устроенныя въ замк? Донъ-Кихоту, исторію разочарованія Дульцинеи помощью бичеванія Санчо, уловку посл?дняго, ув?рившаго Донъ-Кихота, будто Дульцинея обращена въ крестьянку и какъ наконецъ герцогиня заставила пов?рить самого Санчо, что Дульцинея д?йствительно очарована и что надувая другаго онъ самъ попалъ въ просакъ. Все это насм?шило до нельзя бакалавра, удивившагося столько же наивности Санчо, сколько нев?роятному безумію Донъ-Кихота. Герцогъ просилъ бакалавра, чтобы поб?дителемъ или поб?жденнымъ онъ за?халъ къ нему въ замокъ посл? битвы съ Донъ-Кихотомъ и подробно разсказалъ ему это происшествіе; бакалавръ далъ слово герцогу исполнить его желаніе и отправился отыскивать Донъ-Кихота. Не найдя его въ Саррагосс?, онъ отправился въ Барселону, гд? и произошло то, что мы знаемъ. На возвратномъ пути бакалавръ за?халъ въ герцогу въ замокъ, разсказалъ ему битву свою съ Донъ-Кихотомъ и условія, за которыхъ она состоялась, добавивъ, что, в?рный своему слову, Донъ-Кихотъ какъ истинныя странствующій рыцарь, возвращался уже въ свою деревню прожить тамъ годъ своего искуса. «Этимъ временемъ», говорилъ бакалавръ, «я над?юсь вылечить Донъ-Кихота отъ его безумія». Вотъ что побудило бакалавра наряжаться на вс? лады. Ему больно было вид?ть, говорилъ онъ, такого умнаго челов?ка съ головой, перевороченной вверхъ дномъ». За т?мъ бакалавръ простился съ герцогомъ и отправился въ деревню, ожидать тамъ сл?довавшаго за нимъ Донъ- Кихота.
