носъ оруженосца рыцаря л?са, скрывавшій въ т?ни своей все его т?ло. И говорятъ, что это, д?йствительно былъ какой-то сверхъестественный, по величин? своей, носъ, съ горбомъ по средин?, ус?янный багровыми прыщами и опускавшійся пальца на два ниже рта. Этотъ то носъ съ его горбомъ и прыщами красно- фіолетоваго цв?та придавалъ физіономіи новаго оруженосца отвратительный видъ, испугавшій Санчо до того, что его всего покоробило, какъ ребенка въ припадк? падучей бол?зни, и онъ р?шился лучше позволить отсчитать себ? дв?сти оплеухъ, ч?мъ драться съ этимъ вампиромъ.
Донъ-Кихотъ также изм?рилъ глазами своего противника, но посл?дній усп?лъ уже над?ть шлемъ и опустить забрало, такъ что рыцарю невозможно было разгляд?ть лица его. Онъ увид?лъ только, что это былъ челов?къ плотно сложенный и не высокаго роста. На незнакомц? была туника, какъ будто вытканная изъ золотыхъ нитей, вся ус?янная маленькими зеркалами и блестками, въ вид? луны. Этотъ роскошный костюмъ придавалъ ему какое-то несказанное великол?піе. На шлем? его разв?валось множество зеленыхъ, желтыхъ и б?лыхъ перьевъ, и массивный стальной наконечникъ охватывалъ чрезвычайно длинное и толстое копье его, которое стояло прислоненнымъ въ дереву. Все это заставило думать Донъ-Кихота, что незнакомый противникъ его должно быть не посл?дній рыцарь, но только, въ противоположность своему оруженосцу — онъ ни отъ чего не пришелъ въ ужасъ; напротивъ того, онъ см?лымъ голосомъ сказал рыцарю зеркалъ: «если желаніе сразиться со мною не уменьшаетъ вашей готовности исполнить мою просьбу, то я прошу васъ приподнять забрало и показать ваше лицо, не уступающее, в?рно, въ красот? вашему наряду»
— Поб?дителемъ или поб?жденнымъ, отв?чалъ рыцарь зеркалъ, вы еще усп?ете на меня нагляд?ться, и если я отказываю вамъ въ вашей просьб?, то только потому, чтобы не нанести чувствительнаго оскорбленія очаровательной Кассильд?, м?шкая — хоть столько времени, сколько нужно, чтобы приподнять забрало — вступить въ битву и заставить васъ признать то, что вамъ очень хорошо изв?стно.
— Над?юсь, однако, что вы не откажетесь, т?мъ временемъ, пока устроитесь на вашемъ с?дл?, — сказать мн?: видите ли вы теперь передъ собою того самаго Донъ-Кихота, котораго вы когда-то поб?дили?
— Могу васъ ув?рить, сказалъ рыцарь зеркалъ, что вы похожи на него, какъ одно яйцо на другое, но такъ какъ вы ув?ряете, будто васъ пресл?дуютъ волшебники, поэтому я и не утверждаю: поб?дилъ ли я д?йствительно васъ, или кого другого.
— Этого для меня довольно, сказалъ Донъ-Кихотъ, чтобы окончательно уб?диться въ вашемъ заблужденіи, но чтобы и васъ уб?дить въ томъ же, я прошу привести сюда нашихъ коней. Я ув?ренъ, что скор?й, ч?мъ вы усп?ли бы приподнять ваше забрало, я самъ приподыму его, если только помогутъ мн? Богъ и моя дама. Вы же, съ своей стороны, ув?ритесь, что между мною и поб?жденнымъ вами Донъ-Кихотомъ есть н?которая разница.
Р?зко прервавъ на этомъ м?ст? разговоръ, рыцари с?ли верхомъ на коней и повернули ихъ кругомъ, чтобы выиграть пространство, нужное для нападенія. Но Донъ-Кихотъ не отъ?халъ и двадцати шаговъ, какъ услышалъ, что его зоветъ рыцарь зеркалъ, который, остановившись на половин? дороги, закричалъ своему противнику:
— Благородный рыцарь! не забывайте условій нашего поединка: — поб?жденный отдаетъ себя въ распоряженіе поб?дителя.
— Очень хорошо это помню, отв?чалъ Донъ-Кихотъ, лишь бы только поб?жденному не вм?нилось въ обязанность что-нибудь противное чести рыцаря.
— Понятно — сказалъ рыцарь зеркалъ.
Въ эту минуту взорамъ Донъ-Кихота представился оруженосецъ его противника съ своимъ безприм?рнымъ носомъ, и удивленный не мен?е Санчо, герой нашъ принялъ эту носатую фигуру за какое-то чудовище, или, по крайней м?р?, за челов?ка нев?домаго еще на земл? племени. Санчо же, видя своего господина готовящимся къ битв?, не чувствовалъ ни мал?йшаго желанія оставаться наедин? съ своимъ носатымъ компаньономъ изъ страха, чтобы онъ не зат?ялъ съ нимъ драки и не сшибъ его съ ногъ однимъ ударомъ своего хобота. Подъ вліяніемъ этого страха, кинулся онъ къ Донъ-Кихоту, ухватился за стремянный ремень его, и когда рыцарь собирался уже повернуть Россинанта кругомъ, сказалъ ему: «ради Бога, помогите мн?, ваша милость, взобраться на этотъ пень, оттуда я лучше увижу вашу мужественную встр?чу съ вашимъ противникомъ».
— Мн? кажется, Санчо, что ты хочешь взобраться сюда, чтобы безопасно взирать на бой быковъ — зам?тилъ Донъ-Кихотъ.
— Признаться вамъ, отв?чалъ Санчо, меня б?да какъ пугаетъ носъ этого оруженосца. просто стоять возл? него, отъ страху, не могу.
— Да, это такой носъ, проговорилъ Донъ-Кихотъ, что не будь я т?мъ, ч?мъ я есмь, то, пожалуй, и я струхнулъ бы. Однако, пол?зай, я помогу теб?.
Т?мъ временемъ, какъ Донъ-Кихотъ подсаживалъ Санчо, рыцарь зеркалъ отъ?халъ на надлежащее разстояніе, и полагая, что противникъ его сд?лалъ то же самое, онъ, не ожидая ни звука трубъ и никакого другого боеваго сигнала, поворотилъ своего коня, достойнаго соперника Россинанта по красот? формъ и быстрот? аллюра — и потомъ во всю прыть его, не превосходившую, впрочемъ, мелкой рыси, поскакалъ на встр?чу Донъ-Кихоту. Видя его, однако, занятымъ подсаживаніемъ Санчо, онъ остановился на половин? пути, за что ему несказанно благодаренъ былъ конь его, чувствовавшій себя окончательно не въ силахъ двинуться ни шагу дал?е. Донъ-Кихоту же показалось, что рыцарь зеркалъ собирается обрушиться на него, какъ громъ, и онъ умудрился такъ ловко пришпорить Россинанта, что если в?рить исторіи, то это былъ единственный случай въ его жизни, когда самъ Россинантъ пустился въ галопъ; до этихъ поръ, сколько намъ изв?стно, онъ, въ блистательн?йшія минуты своей жизни, ограничивался мелкой рысью. Воспользовавшись этой чудной стремительностью Россинанта, Донъ-Кихотъ см?ло кинулся на рыцаря зеркалъ, который напрасно вонзалъ и ноги и шпоры въ бока своего коня; посл?дній упорно стоялъ на м?ст?, словно прикр?пленный въ нему якоремъ. Благодаря стеченію этихъ то благопріятныхъ обстоятельствъ, Донъ-Кихотъ возъим?лъ полную поверхность надъ своимъ противникомъ, которому м?шали не только конь, но еще и копье его. Безъ мал?йшаго риска, не встр?чая никакого противод?йствія, могъ поб?доносно распорядиться теперь Донъ- Кихотъ съ рыцаремъ зеркалъ, и онъ д?йствительно распорядился, да такъ мужественно и ловко, что противникъ его безъ чувствъ свалился на землю; и видя его распростертымъ безъ всякаго движенія, можно было подумать, что злополучный рыцарь покончилъ тутъ съ животомъ своимъ.
Увид?въ это, Санчо тотчасъ же соскочилъ съ дерева и поб?жалъ къ своему господину; Донъ-Кихотъ тоже соскочилъ съ коня и посп?шилъ къ поб?жденному имъ рыцарю зеркалъ. Растегнувъ его шлемъ, чтобы уб?диться умеръ ли онъ, я если н?тъ, то немного осв?жить его, онъ… но, великій Боже, кто не изумится, узнавъ, что Донъ-Кихотъ, какъ свид?тельствуетъ исторія, увид?лъ передъ собою, въ эту минуту, бакалавра Самсона Карраско, его самого съ головы до ногъ. «Санчо!» кликнулъ онъ изо вс?хъ силъ своему оруженосцу: «б?ги сюда скор?й, и ты увидишь н?что нев?роятное, ты уб?дишься, наконецъ, въ томъ, что могутъ творить волшебники».
Санчо приблизился въ поб?жденному рыцарю, и увид?въ передъ собою Самсона Карраско, онъ отъ изумленія могъ только креститься; и такъ какъ лежавшій на трав? рыцарь зеркалъ не показывалъ ни мал?йшаго признака жизни, потому Санчо сказалъ своему господину, что, по его мн?нію, лучше всего всунуть теперь, безъ дальныхъ церемоній, этому новому бакалавру Самсону Карраско шпагу въ глотку, чтобы навсегда избавиться отъ одного изъ враговъ своихъ волшебниковъ
— Ты правъ, Санчо, сказалъ Донъ-Кихотъ, ч?мъ меньше враговъ, т?мъ лучше. И рыцарь уже обнажилъ мечь, готовясь привести въ исполненіе сов?тъ Санчо, но въ эту самую минуту предъ нимъ предсталъ носатый оруженосецъ его противника, только на этотъ разъ безъ своего страшнаго носа.
— Что вы д?лаете, что вы д?лаете! закричалъ онъ Донъ-Кихоту; в?дь это другъ вашъ и господинъ мой, бакалавръ Самсонъ Карраско.
— А что сталось съ твоимъ носомъ? спросилъ Санчо.
— Я спряталъ его, отв?чалъ оруженосецъ. И запустивъ руку въ карманъ, онъ вытащилъ оттуда свой страшный носъ
Изумленный Санчо гляд?лъ на него во вс? глаза, и воскликнулъ, наконецъ, дошедши до посл?днихъ пред?ловъ удивленія: «Христосъ Спаситель, да в?дь это сос?дъ и кумъ мой ?ома Цеціаль!»
— Да, да, да, отв?чалъ лишенный своего носа оруженосецъ, я кумъ и закадышный другъ твой, ?ома Цеціаль, и сейчасъ разскажу теб?, какъ я забрался сюда. Ради Бога только попроси скор?е своего господина, чтобы онъ не трогалъ, не ранилъ, не билъ и не убивалъ лежащаго у ногъ его рыцаря зеркалъ, потому что это
