Дон-Кихот Ламанчский. Часть 2

кусовъ жел?за высунулся изъ плечъ его, и несчастный, обагренный собственной кровью, повалился на землю, проколотый насквозь. Тронутые и пораженные этимъ ужаснымъ событіемъ, друзья его кинулись въ нему на помощь. Донъ-Кихотъ, соскочивъ съ Россинанта, приб?жалъ въ числ? первыхъ и взявъ Василія въ руки, нашелъ, что онъ еще дышитъ. Изъ груди его хот?ли тотчасъ же вынуть оружіе, но священникъ воспротивился этому, желая сначала испов?дать его, и опасаясь, чтобы онъ не испустилъ духъ въ минуту, когда оружіе будетъ вынуто изъ его т?ла. Пришедши немного въ себя, Василій проговорилъ слабымъ, угасающимъ голосомъ: «еслибъ ты р?шилась отдать мн?, жестокая Китерія, въ эту ужасную минуту, свою руку, то я благословилъ бы мою см?лость, потому что сталъ бы твоимъ.» Услышавъ это, священникъ просилъ его забыть теперь земныя д?ла, а позаботиться о душ? и попросить у Господа отпущенія гр?ховъ своихъ, особенно посл?дняго. Но Василій ни за что не соглашался испов?даться, если Китерія не согласится сію же минуту обв?нчаться съ нимъ, утверждая, что только эта жертва любимой имъ женщины подастъ ему передъ кончиной силы собраться съ памятью и исполнить посл?дній земной долгъ. Донъ-Кихотъ находилъ просьбу эту какъ нельзя бол?е справедливою и притомъ весьма легко исполнимой, потому что Камашу было р?шительно все равно, жениться ли черезъ минуту на вдов? самоотверженнаго Василія, или на незамужней д?вушк?. «Зд?сь все кончится,» говорилъ онъ, «однимъ да! потому что брачное ложе Василія приготовлено въ гробу». Смущенный Камашъ не зналъ на что р?шиться. Но друзья Василія такъ настоятельно упрашивали его позволить Китеріи обв?нчаться съ ихъ умирающимъ другомъ и не дать душ? его покинуть безъ покаянія т?ла, что Камашъ согласился исполнить ихъ просьбу, — это впрочемъ значило для него только обв?нчаться часомъ позже — если согласится Китерія. Въ туже минуту вс? принялись упрашивать Китерію, кто со слезами, это словомъ горячаго уб?жденія, обв?нчаться съ б?днымъ Василіемъ. Но бездушная, какъ мраморъ, неподвижная, какъ статуя, Китерія не произнесла ни слова, и в?роятно ничего бы не отв?тила, еслибъ священникъ настойчиво не потребовалъ отъ нее отв?та, говоря, что еще минута и душа Василія отлетитъ отъ т?ла его, поэтому раздумывать и колебаться теперь нельзя. Пораженная и грустная Китерія, молча приблизилась къ Василію, который умирающими устами шепталъ ея имя, готовый, повидимому, какъ нераскаянный гр?шникъ, перейти въ иной міръ. Опустившись передъ нимъ на кол?ни, Китерія попросила знаками жениха своего подать ей руку. Василій открылъ потухавшіе глаза свои и пристально глядя на нее проговорилъ: «Китерія, приходящая ут?шать меня въ ту минуту, когда твоя н?жность должна нанести мн? посл?дній ударъ, потому что у меня не достанетъ силъ перенести эту предсмертную радость, которую мн? суждено узнать. Ты соглашаешься сд?латься моей женой, но это не въ силахъ ужъ остановитъ страданій, покрывающихъ глаза мои смертными т?нями. О, роковая зв?зда моя, Китерія! не обмани меня еще разъ. Не отдавай мн? руки твоей и не требуй моей только изъ состраданія. Скажи громогласно, что ты добровольно становишься моей женой. Не хорошо было бы, въ такую минуту, обмануть того, кто до конца жизни пребылъ в?рнымъ теб?.» Говоря это, Василій чуть не посл? каждаго слова лишался чувствъ, и вс? боялись, какъ бы въ одномъ изъ этихъ обмороковъ онъ не отошелъ. Съ опущенными глазами, смущеннаа Китерія, взявъ за руку Василія, тихо отв?тила ему: «никакое насиліе не могло бы склонить моей воли. Ник?мъ не принуждаемая я отдаю теб? мою руку и принимаю твою; я вижу, что любя меня, ты отдаешь мн? ее въ полной памяти, не омраченной смертнымъ ударомъ, которымъ ты задумалъ прес?чь свою жизнь въ минуту безумнаго отчаянія».

— Да, совершенно спокойно оказалъ Василій, эту руку я отдаю теб? въ полной памяти, которую оставило мн? небо и признаю себя твоимъ нуженъ.

— А я признаю себя твоей женой, отв?тила Китерія, не спрашивая долго ли ты проживешь еще, или же изъ подъ в?нца тебя отнесутъ на кладбище.

— Странное д?ло, отозвался вдругъ Санчо, какъ это мальчикъ можетъ съ такой ужасной раной столько говорить; право, пора ему вел?ть превратить вс? эти любезности, да подумать о своей душ?, потому что она того и гляди улетитъ съ его словами.

Т?мъ времененъ, какъ Китерія и Василій со слезами на глазахъ держали другъ друга за руку, священникъ благословилъ ихъ и просилъ небо успокоить душу новобрачнаго въ селеніи праведныхъ.

Но едва лишь произнесъ онъ посл?днее слово благословенія, какъ новобрачный преспокойно всталъ себ? съ земли и вынулъ, какъ изъ ноженъ, кинжалъ изъ своего т?ла. При вид? внезапно выздоров?вшаго Василія, изумленіе было невообразимое, и н?которые простяки закричали уже: «чудо, чудо!»

— Не чудо, воскликнулъ Василій, а ловкость и искусство. Изумленный священникъ подб?жалъ къ нему и ощупавъ его рану нашелъ, что кинжалъ нисколько не тронулъ т?ла Василія, а прошелъ сквозь прикр?пленную въ туловищу, съ боку, жел?зную трубу, наполненную кровью. Тутъ только женихъ, священникъ и гости увид?ли, какъ ловко обманули ихъ. Одна нев?ста не показала и т?ни гн?ва; напротивъ, когда н?которые стали утверждать, будто оскверненный обманомъ бравъ этотъ не можетъ быть признанъ д?йствительнымъ, она вновь об?щала повторить клятвы, данныя ею подъ в?нцомъ; изъ чего и заключили, что комедія эта была устроена съ в?дома и согласія нев?сты. Канашъ и его приверженцы сочли себя нагло оскорбленнымни и хот?ли тутъ же отмстить за себя. Многіе уже кинулись на Василія съ обнаженными шпатами, но въ защиту въ ту же минуту обнажилось н?сколько другихъ. Донъ-Кихотъ, укр?пивъ въ рук? копье, прикрылся щитомъ и заставивъ дать себ? дорогу, вы?халъ впередъ. Санчо, которому никогда не доводилось бывать на подобныхъ праздникахъ, поб?жалъ укрыться около милыхъ ему котловъ, полагая, что это уб?жище священно и должно быть уважаемо вс?ми.

— Остановитесь, господа, остановитесь! закричалъ громкимъ голосомъ Донъ-Кихотъ; нельзя мстить за оскорбленія, наносимыя любовью. Любовь, это тоже, что война; какъ на войн? позволительно приб?гать въ хитростямъ и обману, также позволительно это въ д?лахъ любви, если обманъ этотъ не пятнаетъ чести любимой женщины. Китерія принадлежала Василію, а Василій Китеріи по неизм?нному приговору небесъ. Камашъ богатъ и можетъ купить себ? счастіе гд?, какъ и когда ему будетъ угодно. Все же богатство Василія заключается въ Китеріи, и никто, какъ бы онъ ни былъ могущественъ, не можетъ отнять у него этого сокровища. Существа, соединенныя Богомъ, не могутъ быть разлучены людьми, и тотъ, кто р?шится на что- нибудь подобное, будетъ прежде всего им?ть д?ло съ этимъ копьемъ! Говоря это, онъ такъ грозно потрясалъ своимъ копьемъ, что напугалъ вс?хъ незнавшихъ его. Вм?ст? съ т?мъ равнодушіе Китеріи произвело сильное впечатл?ніе на Камаша: любовь почти мгновенно погасла въ его сердц?, и онъ легко уступилъ ув?щаніямъ благоразумнаго священника, старавшагося вразумить оскорбленнаго жениха и его приверженцевъ. Благодаря ему миръ былъ скоро возстановленъ; недовольные вложили оружіе въ ножны, обвиняя бол?е легкомысліе Китеріи, ч?мъ хитрость Василія. Камашъ подумалъ, что если Китерія любила Василія до свадьбы, то любила бы его и посл?, сл?дственно ему оставалось только благодарить Бога не за то, что онъ далъ, а за то, что отнялъ у него Китерію. Ут?шенный женихъ, желая показать, что онъ не сохранилъ злобы ни къ кому, не хот?лъ прерывать праздника, который и продолжался себ?, совершенно также, какъ еслибъ Канашъ богатый д?йствительно праздновалъ свою свадьбу. Молодые и друзья ихъ не захот?ли однако оставаться на этомъ пиру и отправились къ Василію; добрые и способные хотя бы и б?дные люди всегда им?ютъ на св?т? друзей, готовыхъ поддерживать и защищать ихъ въ случа? нужды, подобно тому, какъ богачи находятъ грубыхъ льстецовъ, готовыхъ прославлять ихъ за деньги. Василій и Китерія попросили отправиться вм?ст? съ ними и Донъ-Кихота, такъ какъ они вид?ли, что въ р?шительную минуту рыцарь принялъ ихъ сторону. Д?ло кончилось т?мъ, что вс? кажется остались довольны, кром? Санчо, вид?вшаго съ глубокой грустью, какъ рушились его надежды попировать на длившемся до поздней ночи праздник? Камаша. Съ повисшей головой посл?довалъ онъ за своимъ господиномъ къ Василію, унося съ собой, конечно въ душ?, — славные египетскіе котлы, о которыхъ живо напоминали ему еще скудные остатки завтрака, оставшагося въ его кострюл?.

Глава XXII

Новобрачные приняли Донъ-Кихотъ съ большимъ поэтомъ, въ благодарность за мужество, съ которымъ онъ защищалъ ихъ д?ло. Считая его такимъ умнымъ же, какъ храбрымъ, они вид?ли въ немъ Сида по мужеству, Цицерона по краснор?чію.

Трое сутокъ угощался добрякъ Санчо на счетъ молодыхъ. Отъ нихъ наши искатели приключеній между прочимъ узнали, что Китеріи ничего не было изв?стно объ обман?, помощью котораго Василій задумалъ достигнуть того, чего онъ и достигъ; про то знали только Василій, да н?сколько друзей, поддержавшихъ его въ р?шительную минуту.