безд?льничаетъ зять его, императоръ приходитъ обругать его. Слышите, какъ запальчиво и р?зво онъ бранитъ его, такъ вотъ и кажется, что онъ сейчасъ хватитъ его по физіономіи своимъ скипетромъ, и н?которые историки ув?ряютъ, будто онъ и хватилъ его. — Сказавши донъ-Гаиферосу, какимъ безчестіемъ онъ покроетъ себя, если не попытается освободить супругу свою, — императоръ Карлъ Великій говоритъ ему въ заключеніе: «я вамъ сказалъ довольно; берегитесь же». Теперь, господа, не угодно ли вамъ взглянуть, какъ императоръ поворачивается въ своему зятю спиною, какъ раздосадованный донъ-Гаиферосъ во гн?в? опрокидываетъ столъ и триктракъ, спрашиваетъ торопливо оружіе и проситъ двоюроднаго брата своего Роланда дать ему славный мечъ Дюрандарта. Роландъ не хочетъ давать ему этого меча, но соглашается отправиться вм?ст? съ нимъ и быть его товарищемъ въ его трудномъ подвиг?; донъ-Гаиферосъ отказывается, однако, отъ этого предложенія и говоритъ, что онъ самъ освободитъ жену свою, хотя бы она была скрыта въ н?драхъ земли; посл? чего онъ над?ваетъ оружіе и готовится сію же минуту отправиться въ путь. Теперь обратите вниманіе на башню, появляющуюся съ этой стороны. Полагаютъ, что это одна изъ башень Сарагосскаго алказара, называемаго теперь Аліаферіа. Эта дама, выходящая на балконъ, од?тая, какъ мориска, это и есть несравненная Мелизандра, часто гляд?вшая съ балкона въ ту сторону, гд? находится ея Франція, ут?шая въ пл?ну себя воопоминаніехъ о Париж? и своемъ муж?.
Теперь вы увидите совершенно новое происшествіе, о которомъ никогда не слыхали. Смотрите на этого мавра: положивъ палецъ на губы, онъ волчьими шагами подкрадывается сзади къ Мелизандр?. Глядите: какъ онъ цалуетъ ее, какъ она сп?шитъ сплюнуть и вытереть губы б?лымъ рукавомъ своей сорочки, какъ она тоскуетъ и съ отчаянія рветъ на себ? волосы, словно они виновны въ ея очарованіи. Обратите теперь вниманіе на эту важную особу въ тюрбан?, гуляющую по дворцовымъ галлереямъ; это самъ король Марсиліо. Онъ вид?лъ дерзость мавра, поцаловавшаго Мелйзандру, и хотя этотъ мавръ родственникъ и фаворитъ его, онъ велитъ, однако, схватить его, провести по городскимъ улицамъ съ глашатаемъ впереди и алгазилами позади и отсчитать ему дв?сти розогъ. Смотрите, какъ выходятъ люди исполнять королевскій приговоръ, сд?ланный безъ всякаго суда, такъ какъ у мавровъ этого не водится, чтобы наряжать, какъ у насъ, сл?дствія, призывать свид?телей и д?лать очныя ставки.
— Продолжай свою исторію безъ поясненій, любезный мой, прервалъ его Донъ-Кихотъ; не сворачивай съ прямаго пути и не пытайся обнаружить истину, потому что для этого нужны доказательства, опроверженія и опять доказательства.
Къ этому Петръ добавилъ изъ-за своего театра: «мальчикъ, не м?шайся не въ свое д?ло, и д?лай, что теб? прикажетъ господинъ рыцарь, это будетъ всего умн?е съ твоей стороны, не пускайся въ поясненія и объясненія, ибо гд? тонко тамъ и рвется».
— Слушаюсь, отв?чалъ мальчикъ, и продолжалъ такимъ образомъ свою исторію: эта фигура, вы?хавшая верхомъ на кон?, завернувшись въ длинный и широкій плащь, это самъ донъ Гаиферосъ, котораго ждетъ не дождется его супруга. Отмщенная за дерзость, которую позволилъ себ? влюбленный въ нее мавръ, она съ повесел?вшимъ лицомъ выходитъ теперь на балконъ и говоритъ своему мужу, принимая его за неизв?стнаго путешественника, словами этого романса:
Больше я ничего не скажу, потому что многословіе наводитъ скуку. Видите-ли: Гаиферосъ открываетъ свое лицо и радость Мелизавдры показываетъ, что она узнала своего мужа. Глядите, глядите: она сходитъ съ балкона, чтобы с?сть на коня, но б?дная юбка ея зац?пилась за жел?зное перило балкона и она повисла на воздух?. Милосердое небо, однако, никогда не покидаетъ насъ въ крайней нужд?; донъ-Гаиферосъ, какъ вы видите, приближается къ Мелизандр?, не обращая вниманія на то, что можетъ разорвать дорогую юбку своей супруги, тянетъ ее въ себ?, помогаетъ ей сойти на землю, однимъ движеніемъ руки садитъ ее на коня и велитъ ей кр?пко, кр?пко держаться за него, чтобы не упасть, а самъ обхватываетъ ея талію и скрещиваетъ руки на ея груди; все это онъ д?лаетъ потому, что Мелизандра не пріучена къ такимъ путешествіямъ, какое предстоитъ ей. Слышите-ли: какъ ржетъ конь Гаифероса отъ радости, что приходится ему нести на себ? такую славную пару — верхъ мужества и красоты. Они дотронулись до узды, поворотили коня, покинули ужъ городъ и весело мчатся въ Парижъ. Отправляйтесь въ мир?, мужественные и в?рные любовники, возвратитесь здоровыми на вашу милую родину и да хранитъ васъ Богъ отъ всякихъ напастей въ пути. Пусть друзьямъ и роднымъ придется увид?ть васъ здоровыми и счастливыми и долго, долго, какъ Несторъ, живите вы въ мир?, довольств? и счастьи.
На этомъ м?ст? Петръ вторично перебилъ разсказчика: «мальчикъ, мальчикъ! воскликнулъ онъ, не залетай въ облака, держись земли; къ чему эти н?жности, въ которыхъ н?тъ никакого толку».
Ничего не отв?чая на это, мальчикъ продолжалъ: «за соглядатаями, господа, д?ло никогда не станетъ; есть такіе глазки, которые все видятъ и теперь увид?ли, какъ Мелизандра сошла съ балкона и сейчасъ же изв?стили объ этомъ короля Марсиліо, который вел?лъ ударить въ набатъ. Смотрите, смотрите: какая въ город? поднялась суматоха, какая толкотня, какъ вс? л?зутъ и чуть не давятъ одинъ другаго, услышавъ колокольный звонъ во вс?хъ башняхъ и минаретахъ».
«Что такое — колокольный звонъ въ Сансуенн?«? воскликнулъ Донъ-Кихотъ. «Господинъ Петръ, вы сильно ошибаетесь, мавры не звонятъ въ колокола, а ударяютъ въ кимвалы и въ свои маврскіе Дульцаины».
Переставъ звонить въ колокола, Петръ отв?чалъ Донъ-Кихоту: «господинъ рыцарь! не обращайте вниманія на это, нельзя вести д?лъ нашихъ такъ, чтобы не къ чему было придраться. Разв? не вид?ли вы тысячи комедій, переполненныхъ глупостями и небылицами, которыя приводятъ, однако, публику въ восторгъ и удивленіе. Мальчикъ! продолжай свое; лишь бы карманъ мой не былъ въ наклад?, а до остальнаго д?ла мн? н?тъ, хоть бы зд?сь представлено было больше чуши, ч?мъ атомовъ въ солнц?.
— Клянусь Богомъ, онъ правъ — проговорилъ Донъ-Кихотъ; посл? чего мальчикъ продолжалъ: «Глядите, господа, какая иного» численная и блестящая кавалерія выступаетъ изъ города въ погоню за католическими любовниками; слышите ли сколько заиграло трубъ, забило барабановъ, зазвучало кимваловъ и дульцаинъ. Страшно мн? становится за прекрасныхъ супруговъ; какъ бы не поймали и не привели ихъ назадъ, привязанными къ хвосту ихъ собственнаго коня; вотъ было бы ужасно».
Увидя толпы мавровъ, и заслышавъ стукъ ихъ оружія, Донъ-Кихотъ нашелъ необходимымъ подать помощь б?глецанъ. Онъ всталъ съ своего м?ста и закричалъ громовымъ голосомъ: «я никогда не допущу. чтобы въ моемъ присутствіи сыграли такую злую штуку съ такимъ славнымъ рыцаремъ и мужественнымъ любовникомъ, какъ донъ-Гаиферосъ. Сволочь, остановитесь! не см?йте пресл?довать славныхъ любовниковъ, если не хотите им?ть д?ла со мной. Съ посл?днимъ словомъ онъ обнажилъ мечъ, подошелъ въ сцен? и съ неслыханной яростью принялся поражать на право и на л?во мавританскую армію маріонетокъ, опрокидывая однихъ, пронзая другихъ, кому — отрубая ногу, кому — снимая съ плечь голову, и въ порыв? своего негодованія хватилъ, между прочимъ, такъ ужасно мечомъ своимъ сверху внизъ, что еслибъ самъ хозяинъ театра не усп?лъ нагнуться подъ доски, то рыцарь раскроилъ бы ему черепъ такъ же легко, какъ еслибъ онъ былъ выл?пленъ изъ т?ста. «Остановитесь, господинъ Донъ-Кихотъ»! кричалъ ему изо вс?хъ силъ Петръ; «ради Бога, опомнитесь; в?дь вы изрубливаете въ куски не настоящихъ мавровъ, а картонныя фигуры, которыя составляютъ все мое богатство; вы въ конецъ разоряете меня». Не обращая на это никакого вниманія, Донъ-Кихотъ продолжалъ наносить мавританской арміи страшные удары и въ н?сколько минутъ опрокинулъ театръ, искрошилъ въ куски вс?хъ мавровъ, тяжело ранилъ короля Марсиліо, разрубилъ на двое императора Карла Великаго съ его короной на голов? и привелъ въ ужасъ всю публику. Обезьяна уб?жала на крышу, двоюродный братъ растерялся, пажъ испугался, самъ Санчо струхнулъ не на шутку, потому что ему никогда еще не случилось, — какъ ув?рялъ онъ по окончаніи этой бури, — вид?ть своего господина разгн?ваннымъ до такой степени.
Опрокинувъ и изрубивъ все, что было на сцен?, Донъ-Кихотъ немного успокоился
— Теперь, сказалъ онъ, желалъ бы я увид?ть передъ собою вс?хъ этихъ нев?рующихъ въ странствующихъ рыцарей, вс?хъ, — непризнающихъ благод?яній, оказываемыхъ рыцарями міру. Спросилъ бы я ихъ: что сталось бы съ Мелизандрой и донъ-Гаиферосомъ, еслибъ я не былъ зд?сь? Безъ сомн?нія ихъ часъ пробилъ бы; эти собаки мавры поймали бы прекрасныхъ любовниковъ и дали бы имъ знать себя. Да
