во время приема.
Вардан не знал, чего ждать от этого приема. То ему казалось, что все кончится удачей, то одолевало сомнение, особенно когда он вспоминал о присутствии и поведении византийцев.
Пройдя мимо стражи, армянские послы вошли в юрту хакана и у входа опустились на колени. Атилла обратил внимание на Вардана, который выделялся среди своих спутников высоким ростов и седой головой. Заметив, что смотритель юрты приказывает армянам снять и вручить страже мечи, хакан нахмурился и знаком повелел оставить Вардану его меч. Когда смотритель подвел к нему Вардана со спутниками и приказал снова опуститься на колени перед троном, Атилла громко проговорил:
– Пусть подойдет без этого обряда! Почтим седые волосы полководца, которого его родичи послали в такую даль… Вардан вышел вперед и низко склонился перед Атиллой.
– Каких морей и какой суши ты сын, из какой страны прибыл в нашу страну? – спросил Атилла.
Через служившего толмачом Самдаджембу Вардан ответил:
– Я рожден в стране армян, что лежит на побережье Гирканского и Понтийского морей. В стране, которую хочет уничтожить царь персов – наш и ваш враг…
– Волен он, если сможет- не то в насмешку, не то серьезно прервал Аткчла.
– Встанем с оружьем, великий хакан, не позволим ему…
– Вольны вы, если сможете! – тем же тоном отрезал Атилла и, не ожидая, пока Вардан скажет еще что-либо, сам задал вопрос:- А чего же вы ищете в нашей стране?
– Я прибыл, чтобы заключить военный союз с вашим царем.
– Союз держится на острие меча, чужестранный князь! Есть ли меч у вас?
– Есть. Мы уничтожили персидское войско в Агванке, взяли приступом и овладели Чорской заставой.
Вардан лишь в эту минуту заметил стоявших по другую сторону трона византийских послов, настороженно прислушивающихся к словам, которыми он обменивался с Атиллой. В глазах стратилата Анатолия он заметит злорадный блеск и понял, что они были приняты Атиллой раньше, чем армянское посольство.
Атилла странно улыбнулся, не сводя взгляда с Вардана. Вспомнил ли он что-либо неприятное, или знал что-то, вызывавшее в нем сомнение и недоверие – Говорят, вы происходите из племени, которое любит ссо рить всех со всеми! – проговорил он с насмешкой.
На лииах византийских постов заиграла злорадная улыбка; они почувствовали, что ядовитые наговоры возымели свое действие.
– Что ж, может, и справедливо говорят, великий хакан: чего только не случается на свет – спокойно отозвался Вардан. – Но какой же смысл моему народу ссорить всех со всеми, как ты сказал, если все те, которых он перессорил между собой, будут сводить свои счеты в нашей же стране, топча нас ногами?! И потом что за смысл всем ссориться между собой по наущению такого маленького народа, как армянский? У всех этих племен нет, значит, своего ума? Умом обладаем, значит, только мы?!
Стратилат Анатолий шагнул вперед и склонился перед Атиллой.
– Ну что ж, пусть скажет свое слово муж, прибывший из Византии! -произнес Атилла.
– О повелитель вселенной, изволь всемилостивейше спросить у армянского князя, какие победы одерживал он над твоими войсками в войне, которую персы вели против твоих кушанов…
Атилла злобно повернулся к Вардану, с угрозой взглянул на него.
– Победы были одержаны в войне, которую я обязан был вести как полководец, находясь на службе у персидского царя! – невозмутимо объяснил Вардан.
– Тогда зачем же обращался князь армян к Византии, испрашивая ее помощь для борьбы с этим же царем? – ядовито спросил Анатолий.
– Мы просили, чтобы Византия помогла нам отразить нападение войск персидского царя, которые он вероломно бросил на нашу родину! -ответил Вардан. Повысив голос, он обратился уже непосредственно к Атилле:- соизволь всемилостивейше спросить византийского князя, о великий хакан, почему же Византия отвергла нашу просьбу о помощи? Или хотя бы о том, какой союз заключила она с Персией против ваших же кушанов? Почему дано право Византии искать союзников против своих врагов, а нам, маленькому народу, это возбраняется?
Атилла задумался. Затем он медленно сказал:
– Каждый волен поступать, как пожелает… И как сможет. А что можете вы сделать против персов и для нас?..
– Мы разрушим Чорскую заставу. Пусть твои войска беспрепятственно проникнут в пределы Персии.
Атилла вновь задумался. По-видимому, его занимала какая-то серьезная мысль. Подняв голову, он сказал:
– Хорошо. Теперь скажи мне, положа руку на сердце: если я пожелаю отправиться в гости к царю Византии, открыта ли будет мне дорога через вашу страну?
Бледность покрыла лицо Анатолия. Все присутствовавшие затаили дыхание.
– Дорога открыта, – ответил Вардан, подавив волнение, охватившее его. – Но только в Византию. Обратной не будет: тебя встретят голод и безлюдие, которые ты оставишь позади себя. Зима у нас очень долгая…
– Хорошо! – произнес Атилла. – Царь нашей Орды придет в вашу страну, чтобы помочь вам в борьбе с персами!
– Прикажешь заключить союз? Мы выполним наш долг! – отозвался Вардан.
– Ну что ж, заключайте, если вы так верите союзам! -засмеялся Атилла. – Вот мы заключили союз с ураганами нашей страны, которые гонят пески на нас, как мы гоним вас или людей Бюзанда… Все враги всем… Ха-ха-ха! А ты что думал? И у нас есть враг – сильнейший из сильнейших! Это песок: он вытесняет нас… Ну-ка, попробуй заключить союз с ним! Хорошо! Пусть великий шаман проложит наш будущий путь по северному или южному берегу Понта!
Атилла умолк и нахмурился.
Смотритель дворца подошел к Вардану и, поклонившись, знаком дал понять, что пригм закончен. Склонившись перед Атиллой, Вардан со спутниками, пятясь, вышли из тронной юрты.
– Горе нам.. Горе нашему союзу с ураганами и песком!.. – с невеселой улыбкой промолвил Вардан, возвращаясь к себе в юрту.
Царь Орды оказался очень скромным и разумным человеком. Он приветливо предложил Вардану сесть на вышитую подушку прямо против себя. Сам он сидел на расшитой пестрыми узорами кошме Па его лице лежала печать забот и горького жизненного опыта. Он отнесся к вопросу о заключении договора как к чему-то обычному, вызываемому жизненной необходимостью. В числе пунктов договора значилось, что Вардан сносит Чорскую заставу и открывает гуннам дорогу во владения персов. Вардан же потребовал, чтобы гунны действительно ударили по персидским войскам, а не занимались одним только разорением страны и грабежом населения, как они поступают обычно. Одновременно он требовал подтверждения того, что гунны не войдут в Агванк и Иверию. Последним условием Вардан выставил требование о том, чтоб гунны до поры до времени вели мелкие разведовательные бои, собирали войско для главной битвы и ударили на персов одновременно с армянами.
Царь гуннов согласился на все условия, оговорившись, однако, что войско его не сможет воевать, если ему не будет разрешено грабить и наживаться.
– Ведь этим-то мы и живем! – объяснил он.
– Это уж ваше дело, – пожал плечами Вардан. – Но разбой и грабеж развращают войско.
– Только не наше! Наоборот, нашему войску именно это и придает мощь! – убежденно и деловито возразил царь гуннов.
Процедура заключения союза оказалась крайне несложной и простой: царь гуннов приказал принести чашу с водой, отпил из нее и предложил отпить Вардану.
Увидев лее, что Вардач вынул из-за пазухи маленькое евангелие и на нем поклялся быть верным союзу, царь гуннов выразил желание также поклясться на евангелии. И Вардан, скрывая изумление, протянул ему евангелие, на котором царь гуннов серьезно повторил свою клятву.
После заключения договора царь гуннов угостил Вардана и его спутников обедом. Поданные за обедом блюда – дичина, провяленная под седлами коней и затем подогретая на костре, кумыс и овечий сыр,
