Пронесло, а если бы он их парочкой жахнул? Сторр зажмурился, чтобы разогнать пот, застилавший глаза и саданул лазером по боеду противника, выровнявшемуся на боевом курсе. Яркий зайчик заплясал на гранях цели, плавя под собой панцирь. Враг дернулся, потерял прямолинейность хода, выписал носом полукруг и ткнулся в землю, подняв фонтан комьев и пыли. Последним па финального танца стал оверкиль через голову кувырком.
Догонялся. Рикк перестроил платформу по ходу движения.
И как раз вовремя, чтобы отловиться от пролета сквозь разлетающиеся осколки боеда, который Саха растиранил пулеметами. Молодец, ведомый… Турелями развалить железяку трудно…
— Пятнадцатый, смена курса, цель — высота в квадрате семь.
— Понял, оператор.
Звено выполнило разворот и Саха едва не блеванул. На гражданке никогда не пойду в лунапарк.
Холм, где пряталась уцелевшая двойка противника, остался позади. Ну и черт с ними, другие добьют. Да и не высовываются они…
— Что в квадрате семь, Лонни? — Сторр постреливал в сторону врага короткими очередями, скорее для острастки, нежели надеясь причинить ему хоть какой-то значимый урон. Далеко…
— Противник атакует фланг первой армии. Мы разворачиваем три дивизии.
— Где они? Я про врага…
— Квадрат пять.
— Твою мать, мы ж не успеем! Они окопаются! Сцуко-о-о…
— Что делать?.. — Лоан растеряно моргала глазами, порывалась что-то переключить, и останавливалась. Что делать — она не знала.
— Так, красавица. Форсаж, скорость шестьсот… Кто будет орать, посылай нахер. Потом спасибо скажут.
— Но, перегрузка…
— Выполнять, твою мать!!!
— Есть! — машинально ответила девушка.
Рикк усмехнулся. Оператор выполняет приказ пилота. Прикол.
Довеселиться он не успел. Ускорение размазало по креслу, в глазах потемнело.
— Что ж ты творишь?! Мля-я-я-ять!!! Скинь скорость, дура!!! — взорвался эфир разными голосами.
Боевая программа быстро положила конец диспуту, завернула вираж, и Сторр вырубился от нагрузки на мозжечок, в несколько раз превышающей уставную. Эфир смолк, если не считать стонов и хрипов людей, бьющихся в объятьях физических законов, запаянных в капсулах, притянутых ремнями, подчиненных демонической тяге гомосапиенс воевать.
Шестьсот километров в час на высоте полметра, огибая профиль местности, отнюдь не по соляному озеру — это испытание. Даже люди тренированные, привыкшие месяцами взбалтываться в гробоподобных боевых кабинах, не могли вынести зашкалившую перегрузку.
Лоан сидела, схватившись руками за рот, вздрагивала, но не могла шелохнуться, загипнотизированная монотонным гулом человеческого страдания в наушниках.
Кто-то тихо плакал, поскуливая, как небольшой щенок, вот явно слышится мычание, уже не похожее на человеческий голос — срывается в хрипы на низких тонах, переходит в вой. Вот классика — «мама, мама», как в дурацком, но страшном фильме ужасов, поддевающем тайные страхи.
Лоан беззвучно рыдала, размазывала по щекам слезы, порывалась двинуть ползунок регулятора вниз, чтобы понизить скорость, но останавливалась, понимая всю серьезность положения.
Зеленые точки на тактическом экране заметно перемещались по очертаниям местности, все ближе продвигаясь к тому самому квадрату семь, особенному собой из-за довольно высокого вала вулканической мягкой породы, опоясывающего многогектарную поляну.
Идеальный укрепрайон. Расположенный во фланге первой армии. Если прорывная группа противника успеет первой его достичь и занять удобные позиции для стрельбы — будет беда… Они не только в минуту раздерут брошенные наперерез части, словно безмыслых котят, но и доставят много хлопот всей первой армии, оттягивая на себя силы, перебалансируя бой в самый ответственный момент.
Продуманная до идеала стратегия битвы может дать перекос, отобьет зуб у невидимой шестеренки и тут же что-то пойдет не так. Мелкие поражения по локациям участятся, выльются в потерянные позиции одну за другой, и, вскоре, седым полководцам придется в ужасе наблюдать сминаемые армии, которые рассыпаются, как карточный домик, под нокаутирующими уже ударами оппонента.
Подобного может и не произойти. Но кто знает… Современный бой сложен, в нем участвует громадное количество разношерстной публики, разящей друг друга на все лады молниеносно и с адской силой. Выпадение может произойти неожиданно — просто враг случайно получит преимущество на каком- то маленьком участке и смог его удержать нужное время.
С противоположной стороны, к высоте рвалась большая группа фиолетовых маркеров, нацеленная на седьмой квадрат, как мышь на сыр.
Расстояние было примерно равным, небольшой отряд зеленых точек имел заметно более высокую скорость, но на пути его лежал кратер, обрамленный острыми кромками древнего извержения.
Лонни спохватилась, резко увеличила масштаб на тактическом экране, перешла в операторский режим наводки вооружения двух впередиидущих боедов и высадила с полусотню плазменных мин в надвигавшуюся чащобу, выплавляя проход.
Густота заметно поредела и механические тараканы устремились в провал. Некоторые из единиц, не вписавшись в правильную траекторию, со всего маху бахались об толстенные скальные отростки, разбивали их в щепки, летели кувырком еще метров по двести до тех пор, пока не обретали вновь стабилизацию, чтобы автоматически занять место в рою.
Вопли бедолаг разодрали эфир и Лонни сорвала наушники, не в силах более сдерживаться.
Саха лежал в кресле, свернувшись в тугой жгут, закрыв глаза. Он пытался подумать о чем-нибудь хорошем, но выходило исключительно матом. Биение перегрузки участилось, слилось в сплошную барабанную дробь и дубасило без разбора по каждой клеточке тела.
Сторр прав — лучше страдать сейчас, чем очутиться под перекрестным огнем закрепившегося на высоте противника. Тогда кранты, без разговоров.
Боед по касательной зацепил щербатый скальный обломок на самой границе кратера и емкий удар прошел болью через тело. Вашу мать… Стабилизация не потеряна. Чуть скрутило от поперечных колебаний, но скорость оставалась прежней.
Следующий километр — поспокойнее, техника время от времени закладывала противоракетный зигзаг, но вполне можно было отнять голову от подголовника и осмотреться.
Отрядец ощутимо оторвался от основных сил и представлял собой легкую мишень. Правда — и до холма уже рукой подать. Последний рывок…
Боед плавно замедлялся вверх по склону, поднимаясь над равниной. Ведомый перевел сидение в вертикальное положение. С прибытьицем…
Позиция была идеальной. Холм представлял собой высокий неровный бублик, опоясывающий круглый овраг. Верхушка высотки — плоская, можно углубиться, набить бойниц через склон и простреливать большую площадь под ногами. Круговая оборона.
В эфире висела злая тишина.
— Все в сборе? — Сторр нарушил молчание первым.
— Песдетс… — обобщил кто-то.
— Зато живые. И в сознании… Все в сознании, или девочки не вынесли тягот путешествия?..
— Поломало нахрен… мне без гипса финиш, слава бо, позвонок вроде цел…
— Да! Вашу мать! А я левой рукой… а я шевелиться не могу… глазом не вижу, уроды… А-а-а… суки… — вразнобой взорвался радиоканал, заставив расшириться зрачки оператора.
— Слышь, институт благородных девиц, кончай слюни пускать!
— Сторр, не умничай… — подал голос Хэнки из второго блока. Все ж веселей, хоть кто-то, из тертых, есть в наличии. — Еще одна такая переброска и я конца войны не дождусь. По принципиальным соображениям.
