— Хэнк, ты в прожаренном виде смотрелся бы аппетитно… — процедил сквозь зубы Саха, — … давайте че-то начнем, чего стоим…
— Лонни? — Рикк пытался оттереть кровь с экрана — забрызгал всю кабину.
— До подхода противника пять минут. Сама вас расставить не успею. Внимание, ручной режим. Только без чудес… Рикк улыбнулся уголками губ.
— Включай, давай… Порядок… Быстрей, хватит наговариваться… — один за другим подали свое «идинах» пилоты.
— Закопай поломанного, не забудь-ь-ь-ь-ь… — Сторр дернул вперед на форсаже, чтоб первым выбрать место поудобнее.
Через две минуты позиция была готова. Боеды прожгли наклонные колодцы и вывели бойницы на наружный скат холма, образовав укрепленные огневые точки.
И маскировка на высоте.
Бойцы притихли, осознав теперь всю глубину удачи, положившей шарик в нужную лузу. Наступила тягучая тишина, заполненная мучительным ожиданием. Рикк переводил взгляд с горизонта на приближающуюся лавину фиолетовых меток в пятикилометровой зоне тактического экрана.
Горизонт был чист, но воздух уже гудел тревожной нотой, даль окрасилась пылью.
— Ма-а-а-ать… сколько же их… ребята, это паски…
— Разговорчики! Желающие могут покинуть метро… — Сторр прибавил масштаб и внимательно разглядывал несущуюся армаду. В сердце пришло успокоение. Боязни — и в помине.
Такое бывает, наверное, лишь в минуту перед смертью, когда истерзанная душа теряет чувствительность даже к страху. Калейдоскопа жизни, который любят приписывать торжественному моменту, Риккол не наблюдал, поэтому ожидание конца показалось ему слегка скучным. Вот только поясница предательски помокрела. Да зрачки расширились.
— Центр дал артподдержку. Передали, что вы молодцы и держаться. До подхода основных сил тридцать минут.
— Пасиба передай, — процедил Саха.
Пульт расцветился фиолетовым — бластоидная атака. Хитрожопые решили прожарить верхушку холма. Вряд ли выйдет — бластоиды у них мобильные, стандартное оснащение механизированных единиц. Мощности пробить каменистую породу до контакта с броней — не хватит никогда в жизни, а самому холму пофиг, разве что корочку наплявят. Так это — даже плюс.
Через минуту экран погас. Атакующие заметно сбавили скорость и медленно катились вперед в полной тишине.
Замешательство сквозило в каждом мелком движении роя. Впередиидущий ряд остановился и по строю нападавших пробежал доминошный узор. Неожиданно, вмиг расчертив пейзаж, небо перекрестило дымными штрихами, пунктирами, падающими вниз с молниеносной скоростью, будто метеоры. Каждое падение завершалось вспышкой с резким хлопком, который, вибрируя, расходился в стороны ударной волной с красивой ступенчатой границей, несущей большое разрушение.
Артиллерия работала великолепно. Враг представлял собой легкую мишень. Прямое попадание тактической ракеты — от боеда остаются сплавленные в клубок обломки с выпирающими во все стороны неразрушаемыми модулями. Этакие надгробья жертв фортуны.
Равнину заволокло пыльными разводами, крепко сдобренными дымом и сизой гарью.
Рикк заворожено глядел на месиво. Дух перехватило, сознание, несмотря на весь внутренний пофигизм, не способно было сдержаться от вида масштабного истребления. Знаете, бывает, голова начинает кружиться вблизи громадного здания. Боевой экран, на всю переднюю плоскость кабины, в мельчайших деталях передавал картинку с двухкилометрового расстояния. Жаль, при Данте не умели так гасить друг друга.
Резко, в мгновение длительностью, что перехода к новому состоянию не заметил бы и компьютер — из кипящей вязкой массы хлынули мощным потоком протуберанцы сорвавшегося в истерическую атаку противника. Они неслись к холму, вырастали на глазах с ужасающим ускорением.
— Внимание… — Лоан говорила медленно, спокойным тоном, как учили. — Боевой режим. До зоны поражения противника десять, девять, восемь…
Рикк вслушивался в отсчет, перебирая пальцами на удобных рукоятках гашеток. Рок-н-ролл…
Саха смахнул пот с брови. Круто время проводим… Как акробат мечешься во все стороны, ловишь прицелом, огонь… ловишь прицелом — огонь… прицел… огонь… Реализма добавляли ответные действия противника.
Впрочем — грех жаловаться. За десять минут, после начала атаки, верхушка кургана так и не была разрушена. Перистальтическая твердыня амортизировала и адсорбировала в себя вражеский огонь. Удары республиканской артиллерии по вершине — завалил колодцы защитников, но существенного урона не нанес. Постоянно долбило и потряхивало, но сколько-нибудь чувствительного воздействия все еще не было.
Вниз, по склону укрепления, красиво раскинулись обломками десятки уничтоженных боевых единиц. Откос стал похожим на огромного ежа, а колючки все добавлялись.
Саха пристрелялся. Всякий новый объект, влетавший в зону его боя — тут же получал лобовой луч бластоида. Пяти секунд достаточно, чтоб размягчить броню и выпустить режущую короткую очередь со всех бортовых пулеметов. Ослабленную защиту прошибает, словно лист картона и пространство под скорлупой заполняется высокотемпературной плазмой.
Нюанс — попасть нужно в тот участок, что облучает бластоид. Оставаясь неподвижным — это делать просто, к тому же Лонни выделила канал от дополнительного сервера, который помогал обрабатывать данные боя и весьма облегчил жизнь бортовым системам. Они полностью переложили на него часть функций, электронный наводчик просто шустрил — просчитывал траектории противника и выполнял преднаведение оружия.
Воевалось легко. Допсервер вычислял наиболее опасную цель, выделял ее на экране, увеличивал в окне прицела, а бортовой компьютер ловко подсвечивал перекрестиями бластоида и пулеметов. Для открытия огня требовалась лишь небольшая корректировка вручную и — вуаля. Очередной претендент на царя горы тыкался носом в грязь с горячим шипением сквозь пулевые отверстия. Внутри плавилось все, что не успело сгореть и могло плавиться. Мучительно, зато быстро.
А вообще, о подобном и думать забыл. Ты его не трогаешь — оно тебя минует.
Потихоньку взрыв адреналина, одурманивший сознание, спадал. Сторр осмотрелся. Если быть до конца откровенным перед самим собой — ничего радостного не наблюдалось.
Прошли всего-то около пятнадцати минут, натиск атакующих не спадал, артиллерия долбила безотрывно, пристрелявшись к горке. Противник все ближе подкатывался каждой новой волной к позиции оборонявшихся, маневрировал меж обломками и создавал новые. Наружную стену разрыхлило взрывами, попадания ощущались гораздо более остро. Бирюлькам конец… С пяток наших уже в вечных местах…
Рикк с трудом успевал обрабатывать цели. Некоторые вражеские боеды подкатывались столь близко, что можно было прочесть строевые номера на матовых бортах.
— Саха… — Ведущий задумчиво глядел сквозь галку прицела, — Сейчас снова поползут. Последняя волна. Мы ее не обработаем. Закатятся на крышу, начнут по одному высверливать лазерами. Лонни, слышала?
— Да… — голос был едва слышен и дрожал.
— Или нас покромсают, как телят, или ты включишь нам ножки и мы покусаемся.
— Там будет видно. — Неожиданно твердо произнесла девушка.
— Тогда лады… Саха, внимание!
Новая атака была мощной. Противник не появлялся вразброд, как до того, пытаясь выгадать хоть сколько-нибудь времени, чтобы продвинуться вперед. Нет, он несся, сломя голову, ломал строй и совсем не заботился о прицельной стрельбе. Некоторые вообще захлопнули пилоны для лучшей обтекаемости.
Зато пресс артиллерии утроился. Постоянная тряска сбивала компьютер и с преднаведением приходилось просто бороться. Сторр выругался и отрубил доводчик. Пулеметами теперь можно водить, но о прицельной стрельбе не может быть и речи…
