– Нет, ханум, в пустыне ни на что нельзя рассчитывать…
Она фыркнула и приняла от него пиалу с рисом. Он был невкусным. Джорджи съела немного, быстро запила кофе и чуть не поперхнулась.
О Господи, он советовал ей поспать, но она не послушалась и теперь плохо соображала.
– Как вы думаете, что сейчас происходит в Вэлли? – спросила она.
– Думаю, Мортон устроил там сцену, он любит все драматизировать, и послал за нами погоню в разные концы света. А сейчас, полагаю, уже прекратил поиски.
– Значит, мне ничто больше не угрожает.
– Если он не станет разыскивать вас в Англии. Впрочем, зачем ему это?
– Он не хочет, чтобы кто-нибудь ускользнул из Вэлли, особенно кто-нибудь вроде меня, кто не вполне… не вполне одобряет этот образ жизни.
– Да, вы, должно быть, меня дурачили, – заметил Чарлз. – Мне показалось, что вас эта жизнь вполне устраивает.
И снова в воздухе повисло напряжение. Стоило им заговорить о Вэлли, как перед их мысленным взором возникала одна и та же картина: она, совершенно голая, ласкает его. Он помнил ее роскошное тело, ее нежные руки, соски, прикасавшиеся к его спине, пронзившее его острое желание. У нее захватило дух! Она опустила голову. Он помнил. Не сдался, но помнил. А пока он помнил, она могла подогревать эти воспоминания, и значит, обладала властью над ним.
Глава 9
Джорджи с замиранием сердца ждала Сефру. Она была уверена, что, как только они окажутся в большом городе, он без угрызений совести оставит ее.
Если даже сам направляется в Англию. Ведь она для него теперь стала обузой. Угроза преследования миновала, и ему незачем тащить ее за собой.
Но она должна добраться до Англии. Чего бы это ей ни стоило. У нее оставалось всего два дня, чтобы уговорить его не бросать ее. И для этого у нее был только один способ: соблазнить Чарлза Эллиота.
Они быстро собрали вещи – жара становилась невыносимой. Он наполнил водой бурдюки, погрузил пожитки на мула, пока она сидела под пальмами, стараясь не привлекать к себе внимания.
Однако Чарлз ни на минуту не забывал о ней. Ее сексуальная энергия была скрыта от глаз под окутывавшими ее простынями. В ней проявился природный практицизм, которого он прежде не замечал. Она прекрасно обойдется без него в Сефре. Найдет применение своим природным талантам и будет получать бакшиш от всех любопытных путешественников и богатых восточных вельмож, хорошо оплачивающих услуги иноземных шлюх. В конце концов она станет легендой пустыни, королевой, одерживающей победы единственным известным ей способом. Черт бы ее побрал! Она возбуждала в нем желание. Даже когда сидела вот так, согнувшись, похожая на бесформенный куль. И это было чревато осложнениями. Он ощутил угрозу, когда подсаживал ее на лошадь. Она была полна решимости пойти в атаку и выиграть бой. Но он умел обороняться. На него ее чары не действовали.
Он долгие месяцы жил без женщины, пока готовился к рейду в Блисс-Ривер-Вэлли. Еще два дня ничего для него не значили.
А потом каждый из них обретет свободу и пойдет своим путем. Они неспешно выехали из Акки.
– При такой скорости нам потребуется месяц, чтобы добраться до Сефры, – ворчала Джорджи.
– Вера и терпение, ханум. Это главное в пустыне.
– Как обещания? – спросила она лукаво.
Он притворился, будто не расслышал. Джорджи скрипнула зубами, ощущая свою беспомощность.
Дорога в Сефру оказалась нелегкой. Они ехали в затылок друг другу, поэтому разговаривать стало невозможно. Время от времени навстречу попадались путники на мулах или лошадях, и им приходилось уступать дорогу. Иногда они оказывались в хвосте каравана, и это замедляло движение.
В полдень они сделали остановку, чтобы набрать воды, и поехали дальше по пыльной ухабистой дороге, змеей извивавшейся среди голых красноватых равнин.
Незадолго до захода солнца сделали привал, поставили палатку возле небольшой рощицы, в стороне от дороги. Чарлз отправился собирать пальмовые листья для костра, а Джорджи кормила животных, размышляя, как сделать эту ночь не похожей на две предыдущих. Палатка была не особенно велика, и Джорджи не могла решить, хорошо это или плохо. Вдруг он предпочтет спать снаружи, как в Акке. Но там палатка была окружена шатрами других путешественников, и это создавало ощущение безопасности.
Здесь они оказались одни. К тому же их донимали мухи. Воздух был пропитан дымом от сотен костров на других бивуаках.
Чарлз поднес спичку к куче листьев и смотрел, как их пожирает пламя.
– Сегодня, ханум, мы попируем. У нас есть заяц. Я проголодался как волк.
Джорджи тоже проголодалась, устала и была слегка напугана. Но ни за что не призналась бы в этом Чарлзу. Она повесила на костер горшок с водой, вытащила тарелку и столовые приборы, а потом бросила пригоршню сухих фиг в закипающую воду.
Чарлз добавил туда мяса. Когда оно разогрелось, вынул его, положил на единственную тарелку, нарезал на ломти, насадил один на вилку и протянул Джорджи. Они ели, по очереди используя тарелку и приборы, пока все мясо не было съедено. Что теперь? – спрашивал себя Чарлз. Еще не стемнело, и ни один из них, похоже, не ощущал усталости. Королева явно проявляла признаки беспокойства. Она откинула свой импровизированный капюшон, расправила складки ткани на шее. Казалось, ее тело вибрирует.
Меньше всего ему хотелось иметь дело с королевой шлюх, когда она была в таком настроении. Он запрокинул голову и, опираясь на локоть, любовался темно-синим небом с оттенками умирающего заката, лиловым и розовым. Он очень любил закат в пустыне. Пески дышали вечностью и создавали ощущение бесконечности пространства.
