Поэтому он должен найти способ сохранить отпечаток до тех пор, пока не сможет сделать отливку. Они уж точно не собираются на цыпочках обходить его. Конечно, если бы он был на их месте, то тоже не стал бы. Первым делом Бо сделал снимок крупным планом, потом снимок всего места. Потом снял панораму.
Он улыбнулся. У дома Беннета стоял один из маленьких блестящих алюминиевых контейнеров для мусора, которые дополняли большие синие пластиковые городские контейнеры. Не поколебавшись ни секунды, Бо прошагал к этому контейнеру и опрокинул его вверх дном, вывалив мусор на лужайку.
Принес контейнер обратно к клумбе, снова перевернул вверх ногами и закрыл им кусок земли, стараясь, чтобы отпечаток находился в центре отверстия. Потом вдавил контейнер в землю так, чтобы тот образовал над следом защитный купол. И, наконец, принес глыбу арканзасского полевого шпата, украшавшего ландшафт садика, и прижал им контейнер. Этого должно хватить.
Через пятнадцать минут с огнем удалось справиться, и Бо получил возможность произвести первый беглый осмотр внутренних помещений дома. Это был простой случай. Самый простой. Пожар определенно возник в результате поджога.
Застежки-»молнии», найденные на плите, всегда служили надежным доказательством преднамеренных действий. Когда женщина разозлится на мужчину, она обычно хватает его любимую одежду, сваливает на плиту и включает горелки. Бо даже счет потерял количеству «молний», найденных им на домашних плитах.
Огонь уничтожает брюки, но не «молнии». «Молнии» целиком не сгорают. Даже если зубья сделаны из пластика, наконечник и язычок сделаны из старого доброго металла, гораздо более прочного, чем ткань или пластик. Стоило только Бо найти кусочки «молний», и дальше все было просто.
Это был классический пожар в отместку, классический женский пожар. Та женщина, Литтлтон, которая сожгла кровать мужа вместе с лежащим на ней мужем, была отклонением от женской модели. Чаще всего женщины устраивают небольшие пожары, направленные на повреждение имущества, а не на уничтожение. Женские поджоги импульсивны. Поэтому он заставил Рассела отвезти Мэгги домой — чтобы дать ей время подумать и успокоиться.
Чтобы избежать именно того, что случилось.
Легкие Бо начали протестовать против жары и все еще висящего там дыма. Слишком жарко было оставаться внутри и как следует все обследовать. Кухню следует проветрить и остудить вентиляторами до того, как следователи из отдела поджогов приступят к делу. Только с этим пожаром работы будет немного. Бо сделал несколько снимков и отметил время на часах, вмонтированных в плиту. Пластик обуглился и вздулся пузырями, но можно было разобрать положение черных стрелок. Когда огонь перекрыл подачу электричества к плите, встроенные часы остановились, что позволяло определить, когда начался пожар.
В частности, для данного пожара время будет иметь большое значение. Мысленно он проделывал нечто большее, чем просто сбор улик. Он также пропускал эти улики через то, что ему было известно о Мэгги. Возможность совершить поджог у нее была невелика, но все же она могла бы успеть вернуться в город и сделать это. Однако впервые с тех пор, как начался его танец с Мэгги, инстинкт подсказывал ему, что это — не ее пожар. Все указывало на нее, но почему-то казалось неправильным.
Последствия пожара о многом говорили Бо. Нашептывали ему. Так было всегда. На этот раз они не шептали имени Мэгги. Он не чувствовал следов гнева. Этот пожар был холодным, хорошо обдуманным.
Несмотря на твой инстинкт, она остается основной подозреваемой. Бо слишком хорошо это понимал. В последнюю неделю эта фраза запечатлелась в его сердце. Она стала первой его мыслью, когда он просыпался утром, и последней мыслью ночью, перед сном. А теперь он должен делать свою работу. При расследовании поджогов работают с людьми, не с огнем. Потому что огонь оставляет после себя не слишком много.
Беннет ждал его на улице. Этот человек ни разу не попытался заглянуть внутрь своего дома, чтобы посмотреть на причиненный ущерб. У него на уме было только справедливое отмщение, и его узколобость безмерно раздражала Бо. И голос доктора тоже. Когда Беннет говорил, в его голосе всегда присутствовала интонация, которая говорила о его крайнем презрении к простым смертным.
— Грейсон, я полагаю, что даже вы наконец можете понять, о чем свидетельствует этот пожар. Я хочу, чтобы Мэгги Сент-Джон сегодня же арестовали. Если бы вы меня слушали, она была бы арестована еще сегодня утром и мой дом сейчас не пострадал бы.
Бо поправил каску, сдвинув ее дальше назад, и решил, что прозвище, данное Мэгги доктору, было очень метким. Бо не был в восторге от доктора «Зовите-меня-просто-Господом-Богом».
— Сэр, если только мой коллега не нашел очевидца… — Бо сделал паузу, ожидая подсказки от Рассела; тот покачал головой —… у меня нет никаких оснований для ее ареста.
— Вы шутите, да? — У Беннета на лице было написано недоверие. — Ее только что отправили в отпуск на неопределенный срок. Она затаила обиду. Она скандалистка, бросилась на человека со скальпелем, и вокруг нее все горит. Что же вам еще нужно? Делайте свою работу, Грейсон.
— Знаете. — Бо придвинулся ближе так, чтобы смотреть на Беннета сверху вниз. Разница в росте была невелика, но Бо подозревал, что доктору это очень неприятно. — Я просто устал от того, что меня посылают заниматься своей работой. Позвольте задать вам вопрос. Вы вложили спички в ее руку? Видели, как она зажигает плиту? Кто-нибудь видел ее или ее машину в этом районе, вблизи от вашего дома?
— Нет, сэр, — быстро ответил Рассел вместо доктора, и Бо явственно услышал нотку удовольствия в его ответе.
— Она угрожала вам или вашему дому, доктор? В присутствии третьих лиц?
— Нет.
— Ну, в таком случае, доктор Беннет, вам придется проявить терпение, как и всем остальным. Когда я в последний раз заглядывал в запутанный наполеоновский свод законов Луизианы, то убедился, что даже он не позволяет нам повесить человека, исходя из мотива и стечения обстоятельств. Если бы нам это разрешалось, я бы сцапал вас. Держу пари, у вас есть страховой полис. Ваша кухня только что сгорела, и пожар обнаружили вы сами.
Долгое время Беннет не отвечал. Бо видел, что он борется со своим гневом, и, почти подавив его, он сказал:
— Вы не собираетесь ничего предпринимать? Даже получить ордер на обыск?
— Обыск на предмет чего? Тот, кто сжег вашу кухню, использовал вашу плиту, доктор. Даже при наличии следа у нас недостаточно оснований для ордера на обыск. Отпечаток обуви не доказывает, что этот человек был здесь именно сегодня. Поджог — это идеальное преступление. Если вам везет или вы хорошо делаете свое дело, улик не остается. Хотите совет, доктор? Займитесь со страховой компанией и позвольте нам заниматься этим делом.
Бо сделал несколько шагов прочь, потом остановился и прищелкнул пальцами.
— О, да, если у вас в кухонном чулане спрятан сейф, не открывайте его до завтра. Они сильно раскаляются, очень сильно. Прикосновение воздуха может заставить содержимое вспыхнуть, а ведь вам не нужно, чтобы ваши ценные бумаги превратились в дым именно сейчас, правда?
И, повернувшись к Расселу, сказал:
— Я возвращаюсь в контору. Ты тут работай, а я пришлю Джима, когда доберусь туда. Вдвоем прочешите этот дом так, словно это дом вашей мамы.
И не оглянувшись, Бо ушел.
В конторе его настроение не стало лучше. Глаза слезились от бессонницы и воспалились от дыма. Он совсем не спал. Кэролайн Поуг звонила ему на службу три раза. У него не было настроения выслушивать выговор от Кэролайн Поуг за то, что он плохо поступил с Мэгги, а он не сомневался, что именно это она и собирается сделать. Но все равно позвонил.
— Салон «Дамский каприз»!
Его передернуло от приторно-бодренького тона секретарши.
— Попросите, пожалуйста, Кэролайн Поуг. Ей звонит Бо Грейсон по ее просьбе.
Мгновенно стукнула положенная рядом с телефоном трубка. Бо вздохнул. Пойди туда, сделай то. И так целый день.
Кэролайн не заставила его долго ждать и не стала тратить время на приветствия.
— Что вы сделали с Мэгги? Она не снимает трубку, а мне она обычно всегда отвечает. Всегда.
