него странное прозвище, — заметил Богомолов, перехватив удивленный взгляд Малютина, — имеет высшие правительственные награды США и России, убедит вас в моих словах?.. Вы уже познакомились с ним?
— Нет. Мы только однажды говорили по телефону, и он пообещал мне любую поддержку и помощь, если я к нему обращусь…
— Когда этот человек обещает, он свое слово держит во что бы то ни стало, уж вы мне поверьте, — серьезно сказал Богомолов, — я знаю Бешеного давно, и в его жизни было столько всего, что вполне хватило бы нескольким людям… но ни разу он не оступился и не изменил своему характеру и принципам.
— А какие у него принципы?
— Давить на корню зло и людей, от которых оно исходит, причем всеми доступными ему способами.
— У меня такое впечатление, вы чего-то недоговариваете… Способы, о которых вы сейчас упомянули, наверняка не всегда идут в ногу с законами, не так ли? Я, как верный служитель закона, вижу здесь некоторое противоречие: нарушать закон для меня то же зло. А как тогда можно злом победить зло?
— Ох, Сергей Петрович… — вздохнул Константин Иванович. — Поверьте мне, здесь нет никакого противоречия. Ведь законы пишутся людьми, которые прежде всего зависят от времени, в котором они живут, от окружающих их людей, от собственной семьи, в конце концов… А наш Бешеный зависит только от своего понимания долга и чести. И здесь я ему доверяю на все сто.
— Да, наверное, вы правы… — задумался Малютин. — Вот и ваш Бешеный мне о том же говорил… И единственное, о чем просил, — просто доверять ему. — Сергей Петрович вспомнил слова генерала о семье: в его сегодняшней ситуации это было, как никогда, актуально, и это окончательно убедило Малютина в правоте Богомолова. — Ну, что же, спасибо вам, Константин Иванович, вы меня убедили в том, что я могу довериться вашему Бешеному. И, откровенно говоря, я рад, что понял это. Знаете, как приятно сознавать, что рядом с тобой есть такие люди! А ведь я уже давно от такого отвык…
— Придется привыкать, — улыбнулся Богомолов, — надеюсь, что Бешеный решит хотя бы часть ваших проблем. А мы со своей стороны поможем ему в этом. Так что не волнуйтесь, все будет хорошо… — обнадежил он.
— Спасибо вам на добром слове! — с чувством сказал Малютин и протянул руку генералу. — Я, пожалуй, пойду…
Теперь, когда Савелий попросил его о личной встрече, у Малютина не было сомнений, нужно ли ему это. Он с радостью согласился на встречу. Опасаясь прослушки, Сергей Петрович предложил поговорить где- нибудь на природе. Они встретились у железнодорожной платформы «Яуза» и решили прогуляться в близлежащем парке Лосиный Остров.
Малютин изредка посматривал на Говоркова. Внешний вид Савелия не только ничего не говорил следователю, но и вызвал некоторое разочарование. Средний рост, сдержанные манеры, внимательный взгляд голубых глаз… Малютин представлял Говоркова несколько другим: большим, мускулистым, с мощными кулаками, со взрывным характером.
— Сергей Петрович, не волнуйтесь, я тот самый, кто вам нужен, — улыбнулся Савелий, заметив оценивающие взгляды следователя и «услышав» его мысли. — Чаще всего побеждает тот, чья сила не в объеме мышц, а в энергии, которую он может аккумулировать в нужный момент. Давайте все-таки перейдем к делу. Прежде всего мне хотелось бы, чтобы вы честно и в полной мере рассказали о всех ваших проблемах. Обещаю вам, что никто не узнает о нашем разговоре, а проявленное доверие пойдет вам только на пользу.
Малютин немного помолчал, а потом, отбросив в сторону осторожность, как на духу выложил все: и о порнофильме на кассете, и об «отредактированном» думском докладе, и о зловещих звонках неизвестного ему шантажиста. Рассказав все, Сергей Петрович испытал ни с чем не сравнимое облегчение, как будто только что побывал на исповеди у священника. Почувствовав это, он только теперь понял, насколько тяжело ему было носить все это в себе.
— Я уверен, что звонивший вам был не кто иной, как Джанашвили, — сказал Савелий, выслушав «исповедь» Малютина.
— Мне тоже показалось, что это его голос, но у меня нет фактов, чтобы доказать это…
— Какие вам еще нужны факты? — удивился Савелий. — У вас же все козыри на руках! Или я не прав? Насколько мне известно, вы и ваши следователи продвинулись уже достаточно далеко, чтобы засадить и Джанашвили, и многих других казнокрадов на долгие годы и избавить страну от этих подонков!
— Да, вы правы. Материалов более чем достаточно. Но администрация Президента делает все, чтобы…
— Вы же представитель закона, что вам какая-то администрация?
— Вы забываете о том, что мне и моей семье угрожают, — напомнил Малютин.
— Или вы считаете, что их угрозы нереальны, а меня просто запугивают?
— К сожалению, реальны, и даже более чем… — нахмурился Савелий. — Да, тут вы правы: пока мы их не устраним, вам не удастся делать в полном объеме все то, что вы обязаны сделать. У меня есть другой вариант. Вы связаны по рукам шантажистом. Он чувствует свою силу и все больше наглеет. Что остается? Остается только одно: так дать ему по рукам, чтобы его хватка ослабла. Но чтобы не подставлять вас и вашу семью, удар должен нанести кто-то другой. И лучше всего, если это будет сделано официально — в этом случае удар станет намного ощутимее и весомее.
— Но кто на это решится?
— Вы забыли о нашей славной демократической прессе. К счастью, цензуру пока у нас еще не ввели… Думаю, красивую утечку информации из вашего ведомства легко устроить. Надо только подумать, какие материалы можно и нужно обнародовать в первую очередь. Ведь не зря же прессу называют «четвертой властью» — публикация скорее всего вызовет такой скандал, что второй очереди, вполне возможно, и не потребуется.
— Что ж, идея отменная! — Малютин заметно приободрился. — Как это я сам раньше об этом не подумал?
— Ну, Сергей Петрович, вы, наверное, слишком щепетильны в выборе средств, чтобы вам в голову пришли такие способы борьбы с врагами.
— Вы обо мне слишком высокого мнения, Сергей… — улыбнулся следователь и на полном серьезе добавил: — Поверьте, я этого совсем не заслуживаю.
— Вы заслужите это, если оперативно подготовите подходящие для «слива» документы. А я найду человека, который обеспечит нам их публикацию.
Договорившись о технических вопросах, Савелий и Малютин расстались. Они дали себе на все про все три дня.
Говоря о человеке, который может опубликовать «жареные» факты, Бешеный имел в виду вполне конкретное лицо.
Это был Александр Бернштейн — журналист, известный своими скандальными разоблачениями в прессе.
Александр Бернштейн, несмотря на свою молодость — ему было всего двадцать пять лет, — в отличие от многих своих коллег (не говоря уж об обычных людях) зачастую обладал такой информацией, к . которой даже близко никто не мог подступиться. С его подачи в газете выходили не только распечатки телефонных разговоров, которые вели высшие правительственные чиновники по своим сотовым телефонам; в своих статьях Александр умудрялся обнародовать секретные счета новых русских в швейцарских банках, цитировать материалы еще не закончившихся следствий и вообще был настолько осведомлен в Деятельности российских спецслужб, что у обычного читателя никогда не возникало и тени сомнения в правдивости того, что выходит из-под пера этого шустрого молодого человека.
После очередной такой громкой публикации Савелий как-то спросил у генерала Богомолова:
— Откуда у него такие материалы? Он что, подкупает следователей?
— Савелий, — удивился Богомолов, — ты разве не знаешь, что Бернштейн — наш «сливной бачок»?
— Не понял?
— В нашей службе есть отдел, который занимается формированием общественного мнения, — начал пояснять генерал. — И Бернштейн работает на этот отдел. Все материалы, которые он публикует,
