губами ее уха. – Ты единственная женщина, с которой я когда-либо был близок.
Вздохнув, Элизабет опустила глаза.
– Я хочу отвезти тебя домой, – прошептал Маркус, – и испытать близость с тобой.
Вскоре Элизабет уже ехала с ним, отчаянно желая заполучить его целиком, и в ту ночь Маркус был нежен, занимаясь любовью, преклоняясь перед ней, делая все, что она просила. Его нежное усердие вызвало слезы, а когда все было позади, Маркус обнял ее как величайшую драгоценность в мире.
Они становились ближе с каждым днем, и постепенно Элизабет начала все больше нуждаться в нем. Это была страсть, для удовлетворения которой понадобилась бы целая жизнь.
Глава 19
– Вам не следовало приближаться к моему дому.
Кристофер Сент-Джон прыгнул в карету Уэстфилда, и Элизабет вжалась в подушки. Выглянув из окна, она очень удивилась, увидев, что пират живет в изящной городской усадьбе. Дом, расположенный в немодной части города, бросался в глаза; двое больших и сильных слуг у двери свидетельствовали о том, что внутри происходит нечто необычное.
Сент-Джон сел напротив.
– Это место не подходит для леди, а шикарный экипаж привлекает излишнее внимание.
– Вы не оставляете мне выбора: я должна была приехать, как только узнала ваш адрес. Другого способа связаться с вами у меня нет.
Пират молчал.
– Мистер Сент-Джон, вы должны ответить мне на пару вопросов.
Сент-Джон откинулся назад и поправил сюртук.
– Не стоит вести себя столь официально, в конце концов, мы родственники.
– Я помню.
– Значит, вы мне верите?
– Я проверила ваши слова.
Сент-Джон вздохнул:
– Жаль, что вы вышли за Уэстфилда, в противном случае все было бы куда проще.
– Настоятельно рекомендую сменить тему, если не желаете рассердить меня. Когда я зла, во мне мало приятного.
Сент-Джон рассмеялся:
– Видит Бог, вы мне нравитесь. Будьте уверены, я лоялен по отношению к родственникам, а Уэстфилд теперь для меня тоже нечто вроде родственника.
Элизабет свела брови на переносице, напрасно стараясь прогнать головную боль.
– Уэстфилд ничего об этом не знает, и я предпочитаю ничего ему не говорить.
Сент-Джон потянулся и открыл небольшой ящик рядом со своим сиденьем. Вынув бренди, он налил два бокала и предложил один Элизабет, а когда она отказалась, убрал графин обратно в ящик.
– Я понял, что вы ничего не рассказали ему о нас, когда Уэстфилд пришел ко мне.
Приглядевшись, Элизабет заметила светло-желтый синяк над левым глазом Сент-Джона.
– Следы от ударов Уэстфилда?
– Никто другой не отважился бы на такое.
Элизабет поморщилась:
– Прошу прощения. Я не собиралась рассказывать ему о нашей встрече, но не просила свекровь молчать об этом.
Сент-Джон махнул рукой:
– Этот ущерб ненадолго и, кстати, поощряет меня к активности. Несколько лет мы только обменивались колкостями, теперь пришло время перейти к действиям. Я обрадовался, когда ваш супруг нашел меня: интересно было узнать, как он к вам относится.
– Чем вас обидел Уэстфилд?
– Этот человек слишком высокомерен, слишком титулован, слишком состоятелен, слишком привлекателен – все слишком. Он богат, как Крез, но будет жутко недоволен, если я возьму немного.
Элизабет фыркнула:
– Можно подумать, вы устроите праздник, если у вас что-нибудь украдут.
Пират глотнул еще бренди, потом неподвижно уставился на Элизабет.
– Расскажите о Хоторне, – попросила она, наклоняясь вперед. – Я схожу с ума от того, что не знаю, кем он был.
Сент-Джон снял шляпу и взъерошил волнистые светлые локоны.
– Найджел был вашим супругом. Я предпочитаю помнить, что вы провели с ним год жизни.
