Всю дорогу до дома она размышляла над тем, как быть с Джеймсом Маклейном. Разумеется, волновал ее интимный вопрос, а не ремонт Уайд-холла. Так толком ничего и не решив, Вив пришла к выводу, что ей не стоит первой делать никаких шагов к сближению, а нужно действовать по обстоятельствам. И по настроению.
А дальше видно будет.
Вызывая в памяти образ обнаженного Джеймса — идеально сложенного, сильного, мускулистого, — она не чувствовала в себе сил отказаться от него. Возможно, было бы проще, если бы речь шла лишь о физическом влечении. Тогда, подобно многим другим женщинам, которые до нее прошли такой же путь, она могла бы просто сменить партнера. Но любовь — ох, откуда она только взялась?! — не предполагает подобной легкости в решении этой довольно банальной проблемы.
Домой Вив добралась поздно со стойким ощущением потери. Ей было совершенно ясно, что она проиграла эту игру. Впереди была бессонная ночь, потом работа в Уайд-холле протяженностью в несколько дней, а дальше…
На этом воображение Вив прекращало использовать краски и рисовало лишь сплошную уныло-серую пелену.
Аппетита у нее не было, поэтому она не стала ужинать. Просто приняла душ, легла в постель… и до утра ворочалась, мучительно пытаясь избавиться от роя картин, настырно живописавших то, чем занимаются сейчас в хорошо известной ей спальне Маклейн и Летти.
Вив казалось, что она не спала, и тем не менее ее разбудил, вытягивая из прилипчивого кошмара ревности, звонок домофона.
Аппарат находился в прихожей, и Вив, с трудом разлепив глаза, пошлепала туда прямо босиком.
— Да? — невнятно произнесла она, сняв трубку.
— Доброе утро.
Сон разом слетел с Вив, стоило ей услышать знакомый хрипловатый голос. Она не поверила собственным ушам.
Джеймс?! Как он здесь оказался в столь ранний час? И… зачем?
— Доброе… утро… — пролепетала Вив и умолкла, ожидая дальнейшего.
— Разбудил?
В его голосе ощущались теплые, чуть насмешливые нотки, услышав которые Вив замерла.
Одних этих бархатистых обертонов оказалось достаточно, чтобы ее объял знакомый чувственный трепет. Она закрыла глаза и прислонилась спиной к двери.
Что же это со мной творится? — вертелось в ее голове. И что будет дальше?
— Да, я еще спала, — тихо произнесла Вив. — А что ты делаешь возле моего дома? Да еще в такое время? — И где Летти? — добавила она про себя. Ей казалось странным, что Джеймс находится здесь, вместо того чтобы нежиться в объятиях невесты. В котором же часу он поднялся, чтобы приехать сюда в… — отделившись от двери, Вив заглянула в кухню, где на стене висели часы, — в половине седьмого!
— Ну прости, что не дал тебе выспаться. А что делаю возле твоего дома… может, мы обсудим это, когда ты меня впустишь?
— Хочешь войти? — с испугом произнесла Вив. И тут же поморщилась от собственной глупости. Разумеется, хочет! Для того он и ехал в такую даль — Прости, — сказала она, проведя рукой по лицу. — Я еще не проснулась окончательно. Сейчас открою, входи. — Нажав на кнопку, отпирающую входную дверь, Вив вдруг спохватилась, что на ней лишь просторная футболка, одна из тех, в которых она обычно спала. Да что же это со мной такое?! Сейчас Джеймс войдет, а я в таком виде.
Метнувшись в спальню, Вив набросила халат, вернулась в прихожую и отворила входную дверь. Маклейн уже стоял на пороге. На нем были синие джинсы и расстегнутая черная вельветовая рубашка, из- под которой виднелась темно-фиолетовая футболка. В таком виде он напоминал скорее рок-музыканта, чем банкира.
Сердце Вив сладко сжалось, и, сама того не замечая, она провела языком по вмиг пересохшим губам.
Маклейн с интересом оглядел ее с головы до ног.
— Что ты так смотришь? — спросила она.
— Какая ты… домашняя! — с оттенком восхищения произнес он.
Вив не поняла, что вызвало у него такую реакцию. Едва заметно пожав плечами, она отступила в сторону.
— Входи.
Он перешагнул через порог и, как показалось Вив, сразу заполонил собой переднюю.
Наверное, ко мне просто давно не заходил мужчина, промелькнула у нее мысль.
— Хочешь чаю? Или кофе? — спросила она, старательно скрывая смущение.
Маклейн огляделся по сторонам.
— Я бы выпил чего-нибудь, но при условии, что сам приготовлю. А ты тем временем соберешь вещи.
Брови Вив удивленно поднялись.
— Какие вещи?
— Ты переселяешься ко мне, — твердо произнес Маклейн.
Вив застыла, не зная, как следует понимать его заявление, тем более как на него реагировать. Но не успела в ее душе шевельнуться надежда, как он добавил:
— Будешь жить во флигеле, как я и предлагал.
— Но я еще ничего не решила, — начала было Вив, однако он не был настроен выслушивать возражения.
— Вчера мне не понравилось, как ты выглядишь. Бледная, осунувшаяся и вдобавок, по-моему, похудела. — Он вновь окинул Вив беглым взглядом. — Да, определенно. Так дело не пойдет. До окончания работ поживешь в поместье. И во время свадьбы, конечно, тоже. Так тебе будет удобнее, а мне спокойнее. Спорить не будем, — с нажимом произнес он, заметив, что она собирается что-то сказать. — Лучше делай, что тебе говорят… иначе я за себя не ручаюсь! — Неожиданно шагнув вперед, он притянул Вив к себе и поцеловал в губы.
Она на миг обмякла, пронзенная первыми импульсами удовольствия, но потом ей удалось справиться с собой, и она оттолкнула Маклейна.
— Если ты намерен так вести себя, я никуда с тобой не поеду! — сердито вырвалось у нее. — И вообще, подозреваю, что ты составил обо мне не правильное мнение.
Его глаза вспыхнули.
— Вот как? Почему же?
Вив вновь провела языком по губам, отчетливо ощутив вкус поцелуя.
– Я не такая, как большинство женщин, с которыми ты привык общаться. То, что между нами было, не имеет никакого значения. И не воображай, что все может повториться, стоит тебе лишь этого захотеть. Если ты не будешь держать себя в определенных рамках, я не переселюсь во флигель. А если соглашусь переехать, а с твоей стороны начнутся известного рода притязания, я прекращу работы. И разорву с тобой договор. Можешь судиться со мной, сколько пожелаешь. Сексуальные домогательства судом не приветствуются.
Джеймс медленно покачал головой. На его губах появилась улыбка.
— Дорогая моя, тебе ведь самой до чертиков хочется лечь со мной в постель.
Рот Вив изумленно раскрылся.
— Что-о?!
— Солнышко, посмотри правде в глаза. Допускаю, что тебе это неприятно, но тут уж, как говорится, ничего не поделаешь. Ты хочешь меня, и мы оба это знаем. — Он вздохнул. — Я вижу, что не очень нравлюсь тебе, но твое тело этого не учитывает. Оно живет своей жизнью, и, хочешь ты этого или нет, тебе приходится подчиняться.
Вив смотрела на него во все глаза. Она не ожидала ничего подобного, поэтому его слова поразили ее. Он оказался настолько проницательным, что это вызывало оторопь.
Неужели я так прозрачна и предсказуема? Или его опыт так велик, что позволяет с легкостью
