Девушка прерывисто вздохнула. И тогда Руал Ильмарранен заговорил. Он говорил просто и вместе с тем вдохновенно, и в этом рассказе были и большая любовь, и тайная помолвка, и жестокий отец, выдавший невесту за другого. Обе слушательницы подались вперед, кухарка, забывшись, терла до дыр давно сухую тарелку, а девушка комкала от переживаний подол своего простенького платья. Едва Руал дошел до момента, когда плясала свадьба, стонал отвергнутый жених и пыталась покончить с собой молодая – на глазах у обеих показались слезы, которые к концу истории пролились наружу.
– Наверное, ее отец думал, что она вам не ровня? – всхлипывая, спросила девушка.
Руал улыбнулся печально:
– Я думаю, он просто боялся… За мной уже тогда шла слава ясновидца…
– Как?! – переспросили его слушательницы в один голос.
Руал улыбнулся еще печальнее, взял, не робея, руку девушки в свои и развернул ее ладонью кверху.
– Вот так так! – воскликнул он, в то же время решительно пресекая ее слабую попытку высвободить руку. – Да вы ведь тоже страдаете от любви!
Кухарка ахнула одновременно с вопросом девушки:
– А вы откуда знаете?
Руал улыбнулся так печально, как только мог:
– Я вижу многое, что недоступно другим… Вижу, ваш возлюбленный рядом, но вы не можете быть вместе… Вижу – между вами преграды… Вижу поцелуй… Совсем недавно, да! О, какой нежный поцелуй!
Девушка покраснела до ушей и вырвала руку. Кухарка стояла, широко распахнув глаза и рот. Неизвестно, чем закончилась бы эта сцена, если б не распахнулась дверь и на пороге не встал бы, темный как туча, хозяин:
– Какого пса! А ну, марш в кровать! – прикрикнул он на дочь. Та вскочила и, пригнувшись, выбежала вон.
– А ты что здесь делаешь? – продолжал хозяин, обращаясь к Руалу. – Пшел!
Руал не стал спорить и последовал примеру девушки. Уходя, он слышал, как хозяин отчитывает кухарку.
Работники встали до рассвета – сонные, хмурые, они вылезали из сарая, смотрели на серое небо и вяло переругивались. Руал забрался на освободившееся теплое место и проспал еще пару часов.
Разбудило его солнце, разогнавшее наконец тучи и проникшее в сарай через множество крупных щелей. Руал довольно улыбнулся и, потягиваясь, стряхивая солому, выбрался наружу.
Его удивило, почему работники, вместо того, чтобы заняться делом, толпятся у крыльца и громко что-то выясняют. Потом он перевел взгляд и увидел на крыльце хозяина. Хозяин тоже увидел Руала – и недобро ухмыльнулся:
– А ну, иди сюда, ты…
Руал подошел. Работники расступились перед ним, как перед зачумленным.
– Ты что же, – тихо, с угрозой проговорил хозяин, – ты что же, закон забыл? Не воровать, где ночуешь?
– В чем дело? – тоже тихо спросил Руал, у которого екнуло сердце.
Хозяин ступил с крыльца и внезапным цепким движением ухватил Руала за грудки:
– Не знаешь, дрянь? А два гроша на полке лежали!
Он дышал Руалу в лицо спертым, нечистым дыханием. Маленькие глазки буравили жертву насквозь.
– Это ошибка, – сказал Руал, стараясь говорить спокойно. – Я не видел никаких двух грошей!
Хозяин сильно оттолкнул его, так что он чуть не упал на стоящих позади парней:
– Ах ты, ворюга! Да я сейчас тебя вздерну на первом суку, мне только спасибо скажут!
Руала схватили за плечи, грубо встряхнули и швырнули вперед; он споткнулся о крыльцо и упал лицом вниз. Больно впилась в грудь золотая фигурка.
– А ну, обыщите! – приказал хозяин.
Смертельная опасность нависла над золотой ящерицей. Чьи-то проворные руки принялись гулять по Руаловой одежде. Полезли за пазуху…
Руал вскочил, отшвырнув двоих, рванулся вслепую, ненадолго освободился – и снова упал, придавленный к земле. На шею ему накинули веревку.
– Ах, батюшки! Да что же вы делаете! – надсадно заверещал вдруг женский голос. – Не вор он, да не вор!
Работники приостановились, не разжимая, впрочем, удерживающих Руала рук.
– Ясновидящий он… – причитала кухарка. – А вы, хозяин, со своих спросите прежде… Кто-то из своих спер, а на этого валят…
Удивленные работники позволили Руалу подняться.
– У меня и карманов-то нет, – сказал он непослушными губами.
Хозяин на крыльце презрительно хмурился, отмахиваясь от дочери, которая что-то горячо ему шептала. Рядом держалась за сердце кухарка:
