вонзились в дерево совсем рядом, четвертая слегка зацепила, нанеся рану, менее
болезненную, чем даже ссадина на его бедре. Он схватил конец свисающего каната, и,
взобравшись по нему, перепрыгнул на палубу. Варвар тут же присел, прячась от
непрекращающегося ливня стрел.
— Эй, на палубе! — донесся крик с кормовой части. — Во имя ночного горшка Эрлика,
кто ты?
Конан не счел нужным подниматься.
— Друг, который может разъяснить вам, что происходит. Или плывите сами дальше, —
варвар быстро огляделся. — Именем Митры, разбудите спящих охранников. Ваша палуба,
голая как танцовщица из таверны, а пираты вот-вот захватят корму!
— Кто ты такой, чтобы указывать?… — негодование человека закончилось вместе с его
жизнью, поскольку пиратская стрела впилась ему в горло.
Конан вскочил, ловя падающего матроса, и пригибая его к палубе.
— Вы там, на нижней палубе! — закричал он так громко, что эхо отразилось от
ближайшего берега. — Сушите весла и все наверх! Пираты нападают!
Прежде, чем прозвучал ответ снизу, шлюпочный якорь взлетел и закрутился вокруг
грот-мачты. За ним последовал еще один. Конан отрубил веревку первого абордажного
крюка мечом, потом отцепил второй и поднялся.
Между тем, два разбойника уже поднимались по канату. Один полетел назад,
ударившись о борт своей лодки. Треск сломанного спинного хребта достиг ушей Конана.
Другой пират рванулся вверх и, казалось, взлетел над бортом. Он кружился с проворством
кошки, поигрывая кинжалом в руке.
В какой-то момент у киммерийца не оказалось никакого другого оружия в руках, кроме
шлюпочного якоря. Варвар парировал один удар кинжала крюком, затем раскрутив его,
нанес несколько ран противнику, разорвавших плоть. Человек взвыл, словно не упокоенный
дух и упал, тщетно пытаясь зажать руками истекающие кровью глубокие раны на животе и
бедре.
Однако через пару мгновений палуба была заполнена врагами, поскольку судно
двигалось прямо сквозь строй шлюпок, уцелевших от столкновения с киммерийцем. Пираты
все прибывали, занимая корму и нос, правда, предупреждение Конана дало команде судна
время, чтобы выбраться из трюма наверх. Но даже тогда противник имел преимущество в
живой силе и вооружении.
Моряки отчаянно боролись за жизнь, используя остроги и обычные ножи. Кроме того,
на стороне команды был также Конан. Люди во многих странах давно оценили его
11
возможности. В сражении варвар стоил пятерых воинов.
Киммериец вбил шлюпочный якорь в череп первого противника. Тот завяз намертво.
Тогда Конан пинком отправил умирающего человека за борт, вырвав из его рук меч. Он
ринулся вперед, стремясь оказаться перед вторым противником прежде, чем тот успеет
достать свой кинжал. Варвар имел превосходство над обычным человеком в скорости, и
смерть этого пирата принесла сталь в его руки. Конан успел обернуться при
предостерегающим окрике, отбив убийственный выпад, направленный в нижнюю часть
бедра. Обретенный кинжал отразил клинок врага, а удар меча киммерийца рассек шею
нападавшего. Бородатая голова скатилась с плеч, к другому, одетому в безрукавку, пирату,
растянувшемуся на палубе.
Теперь Конан противостоял трем противникам. Они, казалось, имели некоторое
представление о коллективных действиях. К счастью, помогла ошибка, которую допустил
находящийся в середине пират, споткнувшийся о лежащий труп одного из товарищей.
