Часто Деметрио готовил ужин, и тогда Натали оставалась у него на ночь. Они занимались любовью, вместе принимали ванну, а на рассвете пили кофе. В целом вели вполне счастливую, почти семейную жизнь. В душе Натали надеялась, что когда-нибудь эта жизнь станет узаконенной и признанной в глазах церкви, закона и общества.
Однако в каждой бочке меда есть своя ложка дегтя. Иногда Деметрио неожиданно отсылал ее домой и просил дождаться его звонка. После чего появлялись типы странного вида, которые следили за ней из-под прикрытых век и хихикали в кулак. Казалось, у Деметрио появились дополнительные средства для реставрации дома. Когда Натали задавала вопросы, мужчина отмалчивался или резко обрывал ее.
Однажды, когда Деметрио давал рабочим указания в саду, зазвонил телефон. Натали потянулась к трубке, но Деметрио налетел, словно коршун и схватил ее за руку.
– Я перезвоню, – гаркнул он в трубку, затем повернулся к девушке и зашипел: – Прошу впредь не подходить к моему телефону.
– Я просто пыталась помочь, – Натали в ужасе отступила назад.
– Мне не нужна твоя помощь, – отрезал Деметрио и направился в сад. В окно девушка увидела, как он с каменным лицом прошел к бассейну, достал мобильный телефон и поднес его к уху.
Она испугалась и обиделась. Почему я должна терпеть его недоверие? Натали собрала свои вещи и покинула дом Деметрио. Уже у ворот мужчина нагнал ее.
– Не уходи, – прошептал он, схватив девушку в объятия и покрывая короткими поцелуями ее заплаканное лицо. – Извини! Я не должен был говорить с тобой в таком тоне.
Она ответила на его поцелуи и забыла о своих подозрениях.
Прошло несколько дней. Как-то вечером Деметрио заявил, что собирается в Неаполь. Но когда Натали попросилась с ним, он вдруг отказал и посоветовал ей остаться с Пиппо, пообещав привезти знаменитую неаполитанскую пиццу.
– Мы поужинаем у бассейна и выпьем местного вина.
Тот вечер был особенно трогательным, волшебным, несмотря на то, что время от времени Деметрио отвечал невпопад, мыслями уносясь куда-то далеко. И хотя он старался играть роль нежного влюбленного, но противиться ее желанию провести ночь под крышей бабушкиной виллы не стал. Натали насторожилась, его скрытность и рассеянность озадачивали ее.
Следующим утром, впервые за две недели, она решила позавтракать с бабушкой.
– Приятно снова видеть тебя за столом, – от нежности в ее голосе Натали едва не разрыдалась. – О дорогая, я тоже несчастна. Я ненавижу ссориться с тобой.
– И я, – плакала Натали в льняную салфетку.
– Вижу, у соседа происходят большие изменения. Мистер Бертолуччи возводит новую стену вокруг своей собственности.
– На следующей неделе доставят новую кухню, старая совсем рассыпалась.
– Ты не рада, Натали, – осторожно заметила бабушка. – Вы поссорились?
Вопрос звучал искренне, и Натали вдруг поняла: что бы ни случилось, эта женщина всегда станет на ее сторону.
– Я не всегда его понимаю.
Барбара открыла было рот, но, подумав, решила воздержаться от комментариев.
– Бабушка, если у тебя есть что-то на уме, выкладывай, – встревожилась Натали.
– Может, ты просто не знаешь его, а думаешь, что знаешь.
– Не говори загадками.
– Ну, хорошо, милая Марианна Сорренто видела его вчера.
– Неудивительно, он ездил в Неаполь.
– Не в Неаполе, милая, в Поситано в придорожном кафе в разгар утра… в компании типа с дурной репутацией.
– Если ты классифицируешь его так же, как и Деметрио…
– Господи, дорогая, нет! Я помню, ты упоминала о нем, когда говорила о своем первом визите на виллу мистера Бертолуччи.
В ушах Натали зашумела кровь, она словно оглохла.
– Гвидо Каттанаска.
Девушка почувствовала дурноту.
– Натали? Все в порядке? – откуда-то выплыл голос бабушки.
– Нет, – прошептала она, вскакивая из-за стола. – Должно быть, я съела что-то несвежее.
Все утро она провела в ванной, успокаивая себя, что тошнота, пусть и третий день подряд, всего лишь следствие стресса и напряжения. Будь осторожен со своими желаниями, учат мудрецы.
Натали проигнорировала предупреждение не являться на виллу «Дельфина» без звонка.
Если я ношу ребенка, то от любимого человека, и этот человек имеет право знать все.
Двое рабочих устанавливали высокие железные ворота.
